– Лучше бы нам вернуться к работе, – сказала Хезер, отводя взгляд от окна.

– Я выйду на минутку. Проверю температуру воды в нижнем пруду.

Хезер понимающе хихикнула:

– Береги ноги. У пруда грязно.

– За своими последи, – смеясь, ответила Клэр.

Нет, она не собиралась подниматься на судно, даже если бы ей сейчас предложили, но нижний пруд был действительно близко к реке, и баржа почти касалась берега железными боками. Желание подойти поближе было почти неодолимым. Клэр осознала, что ее тянет к барже так же сильно, как к Воспитательному Центру и Эйбу. Правда, Эйб вырос у нее внутри, а с баржой не было никакой связи, но в обоих случаях ее – тянуло.

Стоя на берегу пруда, она проследила взглядом по гладкому боку корабля до низких поручней, окружавших палубу. Огромные ящики, которые грузила команда, были уже составлены и крепко привязаны. Рядом с грузом кое-где не было поручней. Как легко было поскользнуться на мокрой палубе и упасть в реку!

«Береги ноги».

Внезапно громко заработал двигатель. Звук перерос в ровный гул, а из небольшой трубы пошел темный дым. Раздался возглас, и Клэр увидела, как мужчина тянет конец веревки на пристани, а затем перекидывает его другому на палубе и прыгает туда следом. Баржа тронулась к середине реки.

Неподалеку раздался звонок, приглашавший работников к обеду. Клэр повернулась и пошла в сторону корпусов, пока судно за ее спиной набирало скорость и двигалось в сторону моста. Клэр уже знала, что потом в фарватере какое-то время белеет пена, а затем река успокаивается и чернеет себе спокойно, будто и не было никакого судна.

Они приходят и уходят.

В день, когда исполнилось ровно двенадцать месяцев со дня рождения Эйба, Клэр научила его произносить ее имя.

Воспитатель умилился, услышав, как малыш весело зовет ее.

– До чего ж смышленый парнишка, – сказал он. – Еще бы сон ему все-таки наладить. Причем желательно с этим справиться до следующей Церемонии.

– А если не получится? Тогда что? – спросила Клэр. Ей показалось, что мужчина недоговаривает.

– Честно говоря, не знаю. Но в Семейную Ячейку его не передадут, пока он кричит по ночам. Родители не будут высыпаться и не смогут нормально работать. Днем-то с ним проблем нет… При этом здесь его тоже оставить нельзя.

– Даже если ты будешь по-прежнему забирать его на ночь?

Оба, не сговариваясь, посмотрели на мальчика. Тридцать Шестой сидел на полу и увлеченно складывал деревянные кубики в шаткую башню. Почувствовав на себе взгляд взрослых, он повернулся и оттопырил языком щеку, как научила Клэр. Она скорчила в ответ ту же гримасу, и оба рассмеялись.

– Я не могу вечно забирать его к себе, – произнес Воспитатель. – Супруге это уже поднадоело. Детям с ним, правда, хорошо. Он спит в комнате Джонаса, и ему нравится, но…

Он снова не закончил мысль, только пожал плечами, а затем ушел в другую часть комнаты, где требовалось уделить внимание детям помладше.

– Может, я могла бы… – пробормотала Клэр и умолкла.

Разумеется, не могла. Вне брака дети членам коммуны не полагались. И даже если бы для нее сделали исключение, как бы она стала заботиться о ребенке? Она уже убедилась, что у маленьких множество нужд: их необходимо кормить, купать, одевать, учить говорить, постоянно приглядывать… причем с возрастом нужды меняются, но не пропадают, и заниматься этим должны оба родителя.