– Попробуем.

Я не стал искать какое-то дорогое и высокотехнологичное оборудование, а вместо этого прикупил на аукционе широченное зубило вместе с небольшой кувалдой. После чего, сопровождаемый сонным и недовольным тараканом, отправился в лабораторию.

Алюминиевая плита послушно улеглась на свободный участок пола, а мне пришлось взяться за разметку.

Для того чтобы мой персонаж мог спокойно переносить металл на базу, размеры одного куска должны были составлять примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Значит, из одного листа получится около двадцати аккуратных квадратиков… и таких листов не один десяток…

– Придумал геморрой себе на голову, блин.

Закончив царапать поверхность пластины, я взял зубило, приставил его к одной из линий, размахнулся…

И мир погас.

Впрочем, уже через секунду свет появился вновь – крышка моей игровой капсулы начала открываться, демонстрируя прекрасный вид на аскетичные стены лаборатории и морду ехидно улыбавшегося ботана.

– Что-то ты, Крабов, сегодня не в настроении, – сообщил очкарик, протягивая мне дежурный антишоковый коктейль. – Я что, тебя из постели какой-то красотки выдернул?

Наверное_>: с его точки зрения это было офигеть как смешно – напоить подопытного бромом, а потом задавать такие вопросы.

– Твое отчество, случайно, не Евгеньевич?

Куратор слегка удивился:

– Нет. А что?

– Да так, – я залпом осушил стакан и скривился. – Показалось, что видел твоего отца. В детстве, по телевизору.

– Вряд ли, – куратор, забрав посуду, направился к своему компьютеру. – Его работы засекречены. Ты иди, мойся.

Отмокая под струями душа и поскрипывая зубами от гулявших по телу неприятных ощущений, я пытался понять, какого черта доктор вытащил меня из игры так рано. Опять какие-то неполадки с оборудованием? Или новые требования к процессу?

– Ни то ни другое, – ответил ботан, когда я выбрался из кабинки и задал ему прямой вопрос. – После того, как мы взялись изучать обратную связь за счет изменения параметров ловкости, в институте прошел небольшой совет, на котором было принято решение дополнительно фиксировать реакции организма на внешних приборах. Так что тебя ждет небольшое тестирование.

– Ну, как скажешь. Хотя… черт!

Пущенный слегка неточной рукой теннисный мяч пронесся у меня над головой и ударился о стену.

– Ты чего творишь, вошь очкастая?

Лицо поднявшегося со своего места Эдварда выразило некоторую степень смущения:

– Это так… проверка была. Ты же развил ловкость – вдруг изменения уже начались.

– А приборы тебе на кой хрен? К тому же, чего именно ты хотел добиться, кидая эту фигню?

Куратор смутился еще сильнее:

– Мяч должен был попасть в лицо. Просто не попал.

Я тяжело вздохнул_>: смерил собеседника уничижительным взглядом, но ничего не ответил и принялся одеваться.

– Понимаешь, Крабов, при возникновении реальной угрозы организм склонен освобождать скрытые резервы… ладно, понял. Глупо вышло, согласен. Идем, что ли…

Новое оборудование разместили в той самой комнате, которую я до этого момента не без оснований считал своей вотчиной. Оказалось – считал совершенно зря. Кровать исчезла, мои пожитки неопрятной кучкой валялись в углу, а практически все доступное пространство оказалось занято какой-то адской машиной.