– Ка­кая кра­со­та, а ка­кое всё кро­хот­ное,– на­чи­наю за­дор­но смять­ся, раз­би­рая па­ке­ты.

— Ми­лая,  – так­же ве­се­ло сме­ясь го­во­рит Кла­ра,–  ма­лы­ши у нас бу­дут на гла­му­ре. По­смот­ри, ка­кие кос­тюм­чи­ки им при­об­ре­ла тётя Кла­ра и вы­ни­ма­ет из ко­роб­ки два стро­гих кос­тю­ма, но очень ма­лень­ких раз­ме­ров, сно­ва ле­зет уже в па­кет и вы­тас­ки­ва­ет гал­сту­ки. Это вы­зы­ва­ет у нас но­вую вол­ну сме­ха.

— Кла­ра, – сквозь слёзы от сме­ха, го­во­рю я,– ну это для де­тей по­стар­ше. Вни­ма­тель­но рас­смат­ри­ваю пред­мет гар­де­ро­ба, ко­то­рый про­сто оча­ро­ва­те­лен и очень мил.

— Всё на вы­рост, зна­ешь, как бы­ст­ро рас­тут ка­ра­пу­зи­ки, не за­ме­тишь, как и де­воч­ка уже лиф­чик бу­дет но­сить, а сы­ниш­ка обувь со­рок пя­то­го раз­ме­ра,– по­сле этих слов, взгляд жен­щи­ны по­ту­пил­ся, ого­нёк в гла­зах по­тух, улыб­ка сполз­ла. Я по­ня­ла, Кла­ра в оче­ред­ной раз вспом­ни­ла о сво­их де­тях, серд­це у ме­ня сжа­лось от чув­ст­ва бо­ли и жа­ло­сти за под­ру­гу. Ино­гда про­хо­дя ми­мо её спаль­ни, слы­ша­ла, как она всхли­пы­ва­ет, слёзы на­ка­ты­ва­ли, пе­чаль и тос­ка одо­ле­ва­ли. При мне все­гда бы­ла весёлой и жиз­не­ра­до­ст­ной, но при­хо­ди­ла злая ночь и жен­щи­на да­ва­ла во­лю чув­ст­вам. Од­но­му бо­гу из­вест­но, как мо­жет тос­ко­вать мать вда­ли от сво­их де­тей. Не­из­вест­ность за их судь­бу, про­сто уби­ва­ет. Ко­неч­но, мож­но те­шить се­бя мыс­ля­ми, что Ара­вин не до­пус­тит, что­бы с деть­ми, что- то про­изош­ло, но на­до по­ни­мать, что фи­зи­че­ски они здо­ро­вы, а вот мо­раль­но. Ка­кие нрав­ст­вен­ные ис­пы­та­ния пе­ре­жи­ва­ют их не­ок­реп­шие дет­ские умы, ко­гда они не ви­дят ма­му. Да и на­до, ду­мать, что Ара­вин и его мать по­сто­ян­но по­ли­ва­ют Кла­ру гря­зью, не­у­же­ли им не­вдомёк, что так они раз­ру­ша­ют дет­скую пси­хи­ку. Для ре­бён­ка ма­ма - это свя­тое, и ни­кто не мо­жет под­ви­нуть её с пье­де­ста­ла, ко­гда ве­ру в свя­тость вы­ры­ва­ют с кор­нем, в серд­це об­ра­зу­ет­ся чёр­ная ды­ра, ко­то­рая за­пол­ня­ет­ся зло­бой, не­на­ви­стью и не­до­ве­ри­ем ко все­му ми­ру!

— Кла­ра,–  бе­ру её за ру­ку, а за­тем и во­все об­ни­маю, при­жи­ма­юсь креп­ко, пы­та­юсь по­да­рить своё те­п­ло и хоть как-то смяг­чить все­объ­ем­лю­щую боль,– что го­во­рят ад­во­ка­ты?

Кла­ра не­мно­го от­стра­ня­ет­ся и при­сталь­но смот­рит в мои гла­за,– ни­че­го хо­ро­ше­го, мне не су­лит. Серь­ёзные юри­сты со мной ра­бо­тать от­ка­зы­вать­ся, спо­рить с та­кой влия­тель­ной семь­ёй, ко­то­рая име­ет ме­ж­ду­на­род­ные свя­зи ,не хо­тят. Ну а мел­кие ад­во­ка­ты, толь­ко и мо­гут, что за­яв­ле­ния со­ста­вить, да в суд на­пра­вить, а это я и са­ма сде­лать в со­стоя­нии, Гугл в по­мощь. К то­му же на­до при­знать ме­ня бе­жен­цем, что мой по­бег вы­ну­ж­ден­ная ме­ра, а это опас­ная про­це­ду­ра. Я рас­крою свои ис­тин­ное имя, вы­дам ме­сто­на­хо­ж­де­ние и се­бя, и те­бя. Са­ма по­ни­ма­ешь, к че­му это при­ведёт. Не бу­дут на­ши му­жья ци­ви­ли­зо­ван­но ре­шать во­прос, ме­шок на го­ло­ву и об­рат­но уве­зут.