Самое же главное – попытка стала возможной по одной-единственной причине. И причина та – монархия. Не только строй, но и личность. Пока политики, сенаторы и депутаты судили бы да рядили, Петр обеспечит нам поддержку одним произнесенным словом. У нынешнего монарха много недостатков, но любви к новому у него не отнять. А уж с поддержкой царя, то есть всего государства, хоть что-то мы сделать сумеем. Это в одиночку кроме самых простейших штучек мы не могли ничего. Прогресс делается не отдельными людьми вдали от остального мира. Очень уж многое надо для самого легкого. Но всей страной…

А уж там наследники Петра просто вынуждены будут продолжать его линию, как, надеюсь, наши наследники будут помогать им в этом. Жизнь не заканчивается на одном человеке.

Не зря же мы проделали такой большой путь!

Может, и Швецию удастся сокрушить раньше? Подготовить получше армию, избежать катастрофы под Нарвой. Чем раньше закончится еще не начавшаяся, но неизбежная война, тем меньше жертв понесет родина.

Но это еще впереди. Дел столько…

Появление Петра удалось на славу. Гости собрались в Преображенском в полдень. Их принял Головин. Со всеми положенными церемониями и с извинениями, что царь прибудет чуть позднее. Здесь же в готовности к встрече расположились наши соплаватели. Гриша Ширяев, Костя Сорокин, Юра Флейшман, Валера Ярцев, Женя Кротких, Аркаша Калинин, Петрович, Жан-Жак Гранье, – все, проделавшие долгий путь под Веселым Кабаном.

Они ждали нас у недавно сооруженной причальной мачты. Пока – подальше от посланников, их женщин, помощников и слуг. Мало ли кто может находиться на царском дворе? Гранье, к примеру, считался при пушках.

Появление «Святого Николая» было встречено залпом салюта. За рулем высоты я стоял сам, за рулем поворота был Кузьмин. Ардылов следил за дизелем. Да еще три пассажира – Петр, Алексашка и Лефорт. К сожалению, больше единственный дирижабль поднять не мог. А то бы мы все…

Накануне мы с Кузьминым несколько раз репетировали швартовку. До тех пор, пока операция не стала проходить безукоризненно, словно шли мы не на невиданном воздушном корабле, а на привычной бригантине.

На практике, конечно, все чуть не вышло иначе. Порывом ветра нос дирижабля приподняло. Высота полета чуть увеличилась, вдобавок нас несколько отнесло в сторону. Еще немного – и мы рисковали распороть баллон. Однако Кузьмин успел среагировать, и мачта прошла в стороне.

Может, все и к лучшему. «Святой Николай» описал второй круг, словно демонстрируя себя собравшейся внизу представительной публике, и на этот раз благополучно и эффектно пристроился рядом с причалом.

Наземная команда подхватила концы, подтянула, принайтовила. Петр первым перешел на галерею и величественно стал спускаться к изумленным гостям.

Я, признаюсь, несколько замешкался и догнал Петра с его сподвижниками уже на земле. Перед самодержцем совсем не по положенному ранжиру столпились гости. Мундиры и камзолы чередовались с женскими платьями. Даже жаль, что не могу вывезти в свет своих дам. Они бы порадовались, оказавшись в таком обществе. Женщинам всегда свойственно тщеславие, стремление оказаться посреди публики, на людей посмотреть, себя показать.