По пути к улице Ленинградской я позвонил ей, но ее телефон упорно не отвечал. Было уже шесть утра, когда я подъехал к дому номер сто четыре. Но сколько ни жал я на кнопку звонка, дверь в квартиру мне никто не открывал.

Ни Лидочки дома не было, ни ее родителей. Но может, она у меня дома? Мобильник ее молчал, но ведь телефон такая штука, и сломаться может, и потеряться. Его еще и украсть могли…

К себе домой я мчался на всех парах. Может, потому и не выдержал котел, то есть двигатель моей «Тойоты». Перегрелся, затрещал и в конце концов заглох. Я дождался, когда он остынет, на что ушло время. Попытался завести мотор, но стартер не подавал признаков жизни.

Заглянув под капот, я почувствовал запах сгоревших проводов и копоть на генераторе напряжения. Значит, стартер здесь ни при чем. Обмотка генератора погорела уже давно, еще до того, как я отправился домой. Напряжение перестало поступать на аккумулятор, а тот обеспечивал машину электричеством до тех пор, пока не умер. Можно было зарядить аккумулятор и доехать до дома на нем. Но где я найду подзарядку, к какому источнику подключусь? Купить новый, уже готовый к пуску аккумулятор? Но автомагазины еще не работают, да и поблизости я не увидел ни одного из них. К тому же мне откровенно жаль было денег на такую авантюру, как загубить новый аккумулятор. У меня папа не Билл Гейтс, чтобы я мог раскидываться тысячными купюрами.

Взвесив все «за» и «против», я бросил машину на обочине и отправился домой на троллейбусе. И в конце концов добрался до своей квартиры.

Горечь дорожно-транспортного поражения сменилась радостью, когда я увидел, что мой диван занят. Лидочка лежала у стены, на боку, спиной к двери, до самых ушей накрывшись одеялом… Ну вот, а я метался, искал. Хотя и не напрасно. В переживаниях за нее я вспомнил номер джипа, из-за которого, как я думал, она и могла пропасть. Но нет, владелец машины установлен, находится в розыске. А Лидочка жива и здорова, только спит зубами к стенке. И пусть себе спит, хотя ей, пожалуй, уже пора на работу…

Я не стал ее будить. Разделся, обмотал ногу пакетом, закрепил его скотчем, чтобы вода не намочила бинты, встал под душ. Еще и побрился, чтобы уж окончательно привести себя в порядок. Свеженький и крепенький, как молодой огурчик, я забрался под одеяло к Лидочке. Вот теперь можно ее разбудить и наказать за то, что она проспала час, когда пора собираться на работу. Тем более что карающий перст уже поднялся во весь свой рост и руководил моим разумом.

После душа мое тело еще не совсем согрелось, и, прислонившись к Лидочке, я мог бы заморозить ее. Но удивительно, ее тело показалось мне более холодным, чем мое. К тому же она даже не шелохнулась в моих объятиях.

Ее тело было не просто холодным, а окоченевшим. И когда я осознал причину столь вопиющего безобразия, из моей груди вырвалось нечто, похожее на панический вскрик.

Я соскочил с постели, как подстреленный, и только затем, взяв девушку за плечи, развернул лицом к себе.

– Твою Матильду!

Сначала понял, что это не моя Лидочка. А потом я вспомнил девушку с фото, с которого я делал ориентировку на Галину Свирцеву. Теперь вот она собственной неживой персоной холодила мою постель.