- Уйдем, товарищ лейтенант! - бормотал Серёга, таращась в изрытое трещинами ветровое стекло. - Как пить дать уйдём! Эх, нам бы только до леса дотянуть!..

Лучше бы молчал… Он уже не мог сохранять движение по средней части дороги - грузовик швыряло из стороны в сторону, инерция тащила его куда попало - такие махины не предназначены для скоростных гонок.

В какой-то момент он заехал на обочину, пропорол колесо об острый камень, вросший в землю - шину на скорости порвало в лохмотья, дико заорали все кто находились в кузове - Опель загулял ходуном, съехал носом в кювет, а заднюю часть развернуло поперёк дороги. Кузов накренился, оторвался борт, и все, кто в нём находились, посыпались вниз, как щебень из самосвала.

- Серёга, мать твою!.. Мы ж не дрова! - выругался Брянцев.

Незадачливый водитель с бледным видом ощупывал грудь, душевно саданулся о баранку. Глеб успел упереться в панель, на миг откинул голову - откуда эта невыносимая головная боль? - рвала как взбесившаяся собака. Нет, всё нормально - оба покинули кабину через левую дверь.

В правый борт уже хлестали вражеские пули. Разведчики приходили в чувство собирали себя по кусочкам. Шлыков, приземлившийся на заднее место, с бранью набросился на Герасимова - самое время выяснять отношения.

Противник приближался, но пока его загораживал борт грузовика, перекрывшего проезжую часть.

- По дороге, скалы! - скомандовал Шубин. - Они там не смогут проехать, а если смогут, то потратят массу времени, оттаскивая с дороги пострадавший Опель.

Они неслись со всех ног, позабыв про боль и злость. Повсюду были скалы, изъеденные расщелинами, маленькое урочище посреди лесистой местности. Дорога петляла между вросшими в землю каменными отложениями. Впереди, в разрывах скал, выплывал лес - его отделяло от урочища двести метров открытого пространства. Дорога забирала вверх - бежать становилось всё труднее.

Смолкли выстрелы за спиной, но вряд ли это было хорошей новостью. Дорога просто издевалась - она фактически заползала на гору. Люди в изнеможении взбирались на косогор, кашляли, задыхались. Коля Савенко, волокущий за плечами радиостанцию, едва держался на ногах. В

ид открывался безрадостный - дорога перегибалась, дальше устремлялась вниз - те самые двести метров простреливаемого пространства, которые просто так не перебежишь. А с севера уже стреляли - пули рикошетили от камней. Ни в коем случае нельзя было бежать к лесу - их там просто перестреляют как куропаток. Пули уже свистели угрожающей близости.

Слева от дороги громоздился вал из камней, дальше каменистая площадка, за ней крутой обрыв - пропасть высотой метров шесть.

- Занять оборону!.. Дальше нельзя. Будем держаться. Потом попробуем рассредоточится в этих чёртовых скалах.

- Товарищ лейтенант, давайте я останусь, а вы бегите, - предложил Шлыков. - Их задержать-то надо на пару минут… Не уж то, не справлюсь? Потом укроюсь где-нибудь. Догоню вас.

- А можно без самопожертвований? - огрызнулся Шубин. – Извини, Пётр Анисимович, но тебя просто гранатами забросают, а потом и нас в чистом поле положат. Давайте, мужики, все в укрытие - покажем им!