Каждый день перед началом послушания стараюсь приложиться к мощам старцев Оптинских и поклониться убиенной братии – иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту. И вот сегодня, войдя в часовню Воскресения Христова, месту упокоения убиенных, попросила:
– Отцы дорогие! Простите, что дерзаю просить вас о помощи и ясно чувствую недостоинство своё, но так хочется напомнить о вас людям, почтить вашу память и ещё раз поклониться вам… Если можно, помогите, пожалуйста!
Оптинцы опытным путём знают, как скоропослушливы отец Василий, отец Трофим и отец Ферапонт, как хотят они, чтобы никто не ушёл из обители неутешенным. И дальнейшие события могут стать ещё одной страницей летописи о молитвенной помощи убиенной братии всем, кто обращается к ним с молитвой.
В этот же день я записала воспоминания о братии сразу трёх человек.
Рассказ об иноке Ферапонте
Иеромонах Роман, в то время просто оптинский паломник, был студентом ростовского вуза. Когда он стал задумываться об иноческом пути, в храме ему посоветовали найти в Оптиной отца Ферапонта, который до монастыря также ходил в Ростове в кафедральный собор. Отец Роман вспоминает:
«Я беседовал с иноком Ферапонтом дважды. Было видно, что он очень собранный. Углублённый внутрь себя. Он деятельно занимался Иисусовой молитвой. А это сразу видно. Как видно? А сосредоточенность… Когда человек напряжённо удерживает молитву, когда он старается быть в предстоянии перед Богом, это ощущается… Отсекаешь помыслы и хранишь молчание… Внутреннее и внешнее.
Знаю людей, которые держали Иисусову молитву, в Оптиной были и сейчас, конечно, есть многие братья, которые стараются держать эту молитву, но ни у кого из них тогда не чувствовалось такой внутренней сосредоточенности, как у отца Ферапонта.
Я стремился к внутреннему деланию, искал таких людей, и он был такой. Насколько он продвинулся в молитве – одному Богу известно. Но то, что он находился в этом делании, – это да.
Великим постом я приехал в Оптину и, побеседовав с отцом Ферапонтом, спросил у него совета про себя самого. Но он не стал от себя ничего говорить, а отправил меня к старцу, отцу Илию. И старец благословил меня остаться в Оптиной на год, сказал поступать в семинарию.
Я размышлял. А после убийства почувствовал такой духовный подъём! Знаешь, когда за Православие страдают – это очень вдохновляет! Понимаешь? Они своей жизнью заплатили, а ты вообще ничего не сделал…
Вот ― рассказал. Поделился. А сейчас, извини, нужно идти служить панихиду».
Воспоминания иеросхимонаха отца Серафима
А спустя несколько минут воспоминаниями делится со мной иеросхимонах отец Серафим, в 1993 году – иеромонах Михаил:
«Отец Василий, отец Трофим, отец Ферапонт – это люди, которые подвизались, искали Бога и созрели для вечной жизни. Отец Василий был ярким человеком, ему Господь даровал мощный дар проповеди, дар слова. А стихи духовные какие он писал! Молитвенник. На нём была такая благодать… Он шёл впереди всех!
Отец Ферапонт молился. Он и молчал, потому что молился. Когда молишься – не до суетных разговоров… У него в дневнике последняя запись ― слова Исаака Сирина: «Молчание есть таинство будущего века». Царской силы был человек и физически и духовно. Он каждую ночь вставал и делал пятисотницу. Ночью – отрывая время у сна. Пятисотницу ночью мало кто делает… На пол – телогрейку, чтобы звук заглушить от земных поклонов…