– Ну, поплачь, поплачь, ― слышу тихий голос. Она что, меня утешает? Она, что, правда добрая?

А кот-то серый – умный такой! Ждёт нас вечером, после службы. Заходит в коридор, сам в кресло прыгает и под платок лезет. Это ж просто кот учёный! У нас с матушкой свой собственный кот учёный! Сегодня кормили нашего кота рыбой. На улице мороз, и он спит у батареи внизу. Углы больше не метит, воспитанный стал!

Привезла матушку на коляске из храма. Она стала укладывать серого спать под свой тёплый платок. Спать он не хочет. Матушка отправляет меня за едой для кота. Поднимаюсь в келью вверх. Спускаюсь вниз. Приношу ему рыбы. Теперь он хочет пить. Поднимаюсь вверх за водой, спускаюсь вниз. Кот наелся и напился. Лёг спать.

Поднимаю матушку вверх, спускаюсь с её памперсом вниз. Так, куда я шла? Вверх или вниз?!

Пожилая сестра, которая живёт в нашей гостинице, проходит мимо и ворчит:

– Ты чего ей потворствуешь с её кошками?! Гнать их всех! Прошлые-то келейницы не в пример тебя умнее были, всех её кошек гоняли!

И негромко, в сторону:

– Такая же полоумная, как твоя наставница!

Я молчу. Сестра уходит. Тише – тише, серый, не бойся, я тебя не выгоню. Она просто не понимает, что ты у нас не обычный кот, а учёный!

Писать особенно нечего. Жизнь идёт своим чередом. Теперь я знаю, как лучше одеть матушку на прогулку, какой должна быть температура воды, которой она привыкла умываться, как удобнее положить ей подушки.

Купила ей хурму. Вот хурму она ест. Это ж постное – фрукты. Хорошо, что ест, а то от её такого строгого поста можно совсем ослабеть.

Сегодня матушка меня удивила. Я очень люблю во время службы стоять впереди всех, чтобы всё было видно. А она сидит на скамеечке в самом конце храма. Предложила ей завозить коляску в храм и подвозить её поближе, а то перед ней встанут люди толпой, а ей ничего не видно. И слышит она плохо.

А она говорит:

– Нет, мне и тут хорошо. Нельзя мне ближе.

– Да почему нельзя-то? Вот другую матушку-монахиню подвозят на коляске ближе, значит, можно.

– Ну, она достойна, наверное, а я плохая монахиня, недостойная.

Да уж, видимо, мне есть чему у матушки поучиться…

Пожалуй, я не буду просить менять мне послушание. Как она без меня будет-то?

2009 год, Оптина пустынь

Эти истории рассказала мне постоянная оптинская паломница Марина. Разрешила записать истории, изменив имена всех героев. Марине около пятидесяти лет, невысокая, живая, она ездит в Оптину вместе с мужем Иваном много лет. Последние пять лет приезжают они в монастырь ещё и повидаться с сыном Максимом, который выбрал для себя иноческий путь.

Выбрал он этот путь с детства, когда вместе с глубоко верующими родителями ходил в храм. Став старше, пел на клиросе и даже алтарничал. Как-то мальчику приснился монастырь, и он испытал во сне такое чувство радости, умиротворения, благодати, что, проснувшись, никак не мог забыть свой сон и описывал родителям вид этого монастыря и его храмы. Да так подробно, что они только удивлялись. Их удивление возросло ещё больше, когда приехали они первый раз в Оптину пустынь и подросток сказал: «Мам, пап, вот это место я видел во сне! Я его узнал! И я хочу остаться здесь!»