– Неплохо, – кивнула Ирина Вячеславовна. – Вполне неплохо... – сказала она, листая бумаги. – Только вот здесь, Ангелина, обратите внимание на ряд цифр, – подняла глаза и протянула мне мой отчет. – Исправьте, и отнесите в двух экземплярах Виталине Сергеевне на двадцать восьмой этаж в почту.

– Да, – я широко улыбнулась, ощущая радость и нечто вроде облегчения, что справилась с задачей, и красный диплом пригодился.

– Завтра необходимо будет подготовить еще два отчета. Потихоньку вклинитесь в процесс и наши объемы. Можете идти, Ангелина, – холодно улыбнулась Ирина Вячеславовна.

По идее, меня ведь должно было задеть, что изначально она посчитала меня безмозглой пустышкой, которая пришла в «Паллас Холл» раздвигать ноги перед генеральным директором, но я не хотела омрачать свою радость какими-то мелочами. Будь я на ее месте, возможно, тоже так подумала бы.

Я вернулась в кабинет, поправила указанные цифры в отчете и поднялась на лифте на двадцать восьмой этаж. Виталина Сергеевна меня узнала. Спросила, как прошел мой первый рабочий день, и, заметив довольную улыбку на моем лице, приняла документы и положила их в почту на подпись. Я уже собиралась попрощаться с женщиной и уходить, но открылась дверь и из своего кабинета вышел Андрей.

– Виталина Сергеевна, я домой. Ник приболел. Если что, звоните... – Андрей поднял голову и, заметив меня, осекся. Я смотрела на него снизу вверх, а в его широко распахнутых зеленых глазах отразилось удивление.

– Добрый день, – я тихо поздоровалась.

Ник заболел? Наши выходные закончились простудой мальчика? И разве они не собирались на днях улететь отдыхать?

– Добрый день, – его взгляд помрачнел и скользнул по моему лицу, чуть ниже к губам, а затем снова поднялся к глазам.

– Хорошо, Андрей Владимирович. Что-то еще? – спросила Виталина Сергеевна.

– Нет, больше ничего, – холодно сказал он и прошел мимо меня.

Вышел из приемной, а я ощутила странный укол разочарования. Ведь еще буквально несколько дней назад он проявлял по отношению ко мне внимание и интерес, целовал меня… Неужели его так задели мои слова? Или состояние Ника вызывало опасения и он поэтому был таким хмурым? К тому же Ник резко забыл обо мне… Но сама я элементарно боялась звонить Вихрову, боялась услышать гневную речь и слова, что в моих услугах они с Ником больше не нуждаются. И это отчасти было правильно. Я чужой и посторонний для них человек.

Глупая была затея прийти сегодня на собеседование… Очень глупая.

Я покинула приемную и прикрыла за собой дверь. Повернула голову и застыла в ступоре, потому что увидела Андрея, стоящего у лифта. Он меня не замечал, с кем-то разговаривал по телефону и уже спустя несколько мгновений вошел в кабину и скрылся из виду, а я ощутила протест. Да что со мной такое? Да, я не ответила ему взаимностью в тот вечер, и после этого он потерял ко мне всякий интерес, а я переживала по этому поводу? Возможно, такие мужчины, как он, искали добычу полегче и посговорчивее...

– Элечка, здравствуй, – услышала я голос Виталины Сергеевны из приемной. – Да, Андрей только что уехал домой. Ник приболел. Поездка на море сорвалась. Да, моя хорошая, позвони ему, он переживает за сына... Я так надеюсь, что все у вас сложится. Вы такая прекрасная пара...