Людмила потрепала свою дочь по голове, встала, поправила безупречно сидевшую блузку и вышла вон.

Глаша глянула на затухающее вечернее небо и подумала, что жизнь стала какой-то неспокойной даже у неё дома. И сейчас Глаше нестерпимо захотелось простого человеческого счастья, спокойного, размеренного, даже немного занудного. Глафире казалось, что если она не получит сегодня такое счастье, то она просто сломается, а так она точно будет знать, что у людей есть нормальная жизнь, о которой сама она успела забыть за короткое время. И девушка точно знала, что ей сейчас нужно делать.

– Алло! – Отозвался мужской голос, когда Глаша набрала номер.

– Привет Илья. Это Глаша! Пойдём куда-нибудь кофе попьём?

Спустя полчаса Глаша уже сидела на летней веранде ресторана, цедила коктейль яркого тропического цвета, слушала радостную болтовню Ильи и никак не могла найти внутри себя ту беззаботность, которая раньше сопровождала её по жизни. Их рандеву прервал телефонный звонок, и Глаша, сама того не ожидая, вдруг произнесла:

– Следователь Польская! Слушаю вас!

– Ты где, следователь Польская? – Услышала она знакомый голос Визгликова. – У нас труп! Записывай адрес.

– А чего вы с номера неизвестного звоните? – Удивилась Глаша.

– Телефон забыл. У участкового взял.

– Куда ехать? – Глаша быстро накидала на салфетке адрес и, нажав кнопку отбоя, глянула на Илью. – Прости! Работа! Как сказала сегодня Лисицына, продолжение следует!

Глафира отпила ещё глоток коктейля, с сожалением поставила бокал на стол и, поднявшись с места, двинулась к выходу.

– Глаша, а можно я с тобой? – Несмело произнёс Илья. – Ну так мы хоть какое-то время вместе побудем.

Глафира на секунду задумалась, потом пожала плечами и сказала:

– Ну, поехали. Только там может быть какая-нибудь неприятная картина!

Через несколько часов Латунин звонил в двери Глашиной квартиры и когда её мама вышла навстречу, протянул женщине папку:

– Здравствуйте. Глафира дома?

– Нет. Она же на работе. – Пожала плечами Людмила Вячеславовна. – Я ей звонила несколько часов назад, она сказала, что её Визгликов на какое-то убийство вызвал.

– А! – Латунин хотел что-то добавить, но вовремя осекся и улыбнулся. – Я тогда позже заеду.

Выбежав из подъезда, оперативник быстро набрал номер Визгликова и проговорил:

– Стас, я может быть чего-то не понял, но мать Глаши мне только что сказала, что ты Глафиру несколько часов назад на место происшествия вызвал?

– Какое место? – Глухо проговорил Стас. – Латунин, не морочь мне голову, я последние несколько часов получал ценные указания от начальства, куда мне идти и что там делать. Я не звонил Глаше!

– Понятно! Ну ладно, может шкерится от матери! – Хохотнул Латунин. – Сказала, что на работу, а сама по кавалерам.

– Рома пока! Некогда мне. – Вздохнул Визгликов и бросил трубку.

Латунин пожал плечами и подумал, что если он выдвинется в сторону морга прямо сейчас, то вполне успеет к концу рабочего дня Нади.

***

Глафира сидела на стуле в тёмном сыром подвале, лицо девушки было словно белое полотно, на котором горели только угли глаз, губы её слегка подрагивали, руки безвольными плетями висели вдоль тела. Глаша периодически вздрагивала и не отрываясь смотрела на прямоугольник открытой двери, ведущей на залитую солнцем улицу. Казалось, нужно сделать только шаг, чтобы очутиться по другую сторону от нового кошмара, но для этого нужно было переступить, лежащее у её ног и залитое кровью, тело человека. И у Глафиры просто не было сил, чтобы выйти на свет или позвать на помощь!