Замечался, однако, в доме и беспорядок, но какой славный и уютный! В одном из углов комнаты были рассыпаны игрушки, и посреди них важно восседал маленький хозяин — двухлетний Илюшка, сын тёти Лизы.

Если в клубе тётя Лиза была, по правде говоря, самой главной хозяйкой и её слушались и побаивались все, вплоть до самого директора Василь Васильича, то совсем не случайно мы назвали её двухлетнего сына хозяином.

Да, дома у самой тёти Лизы был хозяин, и даже не один. Дома у неё было два хозяина — маленький и большой. И хотя тётя Лиза считала, что она их тоже держит в руках, но мы в этом не уверены.

— Ну, вот и наша мама! — весело сказал хозяин побольше, муж тёти Лизы, поднимая сынишку.

И тётя Лиза, взяв на руки сына, сначала внимательно оглядела его, чисто ли он умыт, а потом отдала ему Петрушку.

— Это Петрушка, сынок, — сказала она. — Поиграй с ним.

И опустила обоих на пол.

— Трушка? — повторил ребёнок и стал его удивлённо разглядывать.

И Петрушка тоже смотрел на него и смеялся во весь рот.

Уж очень хорош был этот маленький хозяин: крепенький, белоголовый, чистенький.

Насмотревшись на Петрушку, Илюшка удовлетворённо засмеялся и затопал по полу, волоча Петрушку за собой. Одна Петрушкина рука была в воздухе, другая ехала по гладко натёртому полу, но Петрушке это, в общем, нравилось.

Они вместе притопали на кухню к тёте Лизе, где на полке так ослепительно сверкали кастрюли, как будто это были не кастрюли, а зеркальные витрины магазинов. И прямо в их сверкающие зеркальные бока гляделись румяные щёки толстой свёклы, которую в это время энергично чистила Лиза.

— А, сынок! — сказала она ласково маленькому хозяину. — Играй, играй!

Но в это время на кухню пришёл и другой хозяин, побольше, тёти Лизин муж.

— А знаешь, Лиза, зря ты это, — сказал он. — Игрушка, видно, дорогая, а наш её в момент испортит. Как ты потом будешь возвращать? Давай-ка лучше я сейчас отнесу обратно в клуб. Мне ведь по дороге.

Тётя Лиза оглянулась и посмотрела на сына. В это время он как раз пытался сунуть Петрушку в ведро с водой.

— Ах ты, баловник! — закричала тётя Лиза. — Правда, Федя, отнеси. А я уж разглядела, как он сшит, и как-нибудь попробую сделать такого же.

— Попробуешь? — усмехнулся муж. — Ты-то попробуешь? Сделаешь, да ещё лучше этого!

И, осторожно вынув из рук сына Петрушку, он унёс из кухни эту замечательную новую игрушку.

Тут раздался такой страшный рёв, что другой отец немедленно прибежал бы назад, но тёти Лизин муж был уже за дверью. Он хорошо знал, что жена сумеет успокоить сына.

Помните, когда Петрушка лежал у дверей клубного зала, проходящие мимо него люди говорили о том, что жюри конкурса на лучшее ситцевое платье не состоялось потому, что не пришёл Главный художник клуба. Вспомнили?

Так вот, этот Главный художник был ещё и детским, так как рисовал картинки к детским книжкам, и был также весёлым, так как картинки он любил рисовать смешные. И поэтому некоторые называли его весёлым художником, а некоторые — детским.

В сущности, это одно и то же, потому что всякий настоящий детский художник — ещё и непременно весёлый.