Теперь плечами пожал Дорван.

— Подождем, — зевнув, ответил он. — Уходить отсюда на ночь глядя глупо.

— А вдруг здесь какой-нибудь мор случился? — предположил Галуг, баюкая раненую руку и встревоженно оглядываясь по сторонам.

На этот раз плечами пожал снова Ториан.

— Похоже на то. То-то мне запах мертвечины чудится, — сказал он с самым серьезным выражением лица.

И расхохотался, взглянув на вмиг побледневшего Галуга.

— Или это не мертвечина? — Ториан, повернувшись в сторону Галуга, сделал вид, что тщательно принюхивается, затем разогнал ладонью воздух перед носом и делано поморщился, явно намекая на то, что лучник от испуга наделал прямо в штаны. — Точно не мертвечина, — уверенно добавил он, как будто бы ему действительно удалось что-то унюхать.

«Вот всем Галуг хорош, — подумал Дариус. — И следопыт непревзойденный, и отважен в меру, без безрассудства, что тоже достоинство, и стрелок отличный. Но чего это ему везде мор мерещится? И ведь нет ничего у него связанного с поветрием. Мора если уж кому и бояться, так это Ториану. Именно у него двух братьев и отца Варис к себе забрал, когда в Табалорне чуть ли не все переболели ветряной оспой. Хотя, если разобраться, у каждого из нас свой собственный страх имеется. Взять того же Ториана. Никак не скажешь по нему, что он высоты до ужаса боится. Ему проще на медведя с голыми руками выйти, чем на крышу дома забраться. Как ему переход через горы дался, только он сам один и знает. Или вот еще Бист…»

Дариус однажды видел, как стремительно побледнел сверд в ситуации, явно к тому не располагающей. Не имелось ничего в ней такого, чтобы чего-то испугаться. Лишь внезапно повстречавшийся им отряд всадников, явно куда-то спешащих, с пропыленными, темными от загара лицами. Дариус заметил, как рука Биста дернулась к тулу с луком, висевшему у него на бедре. И как расслабился сверд, когда всадники приблизились, а затем проскакали мимо. Но расспрашивать гонорт не стал. Посчитает нужным — расскажет. Нет, так нет. Да и сам он тоже ведь свой страх имеет. И тянется его страх с самого детства, когда руки Сторна вырвали его из пекла.

Дариус укоризненно глянул на друга, и Ториан, крякнув, дружески хлопнул Галуга по плечу, успокоив его по-своему:

— Да ладно тебе, Луга, не бойся, откуда в таких глухих местах мор возьмется? Если, конечно, мы сами его сюда не принесли, — и хохотнул своей же шутке.

То, что Ториан назвал его Луга, тоже легкая насмешка. Луга — это прозвище, тянувшееся за Галугом с самого раннего детства, когда тот не мог выговорить свое имя. В те времена самого Ториана еще и в помине не было, он младше почти на шесть лет.

Дариус неодобрительно покосился на Ториана еще раз. Дела у них и так обстоят далеко не самым лучшим образом, не хватало еще грызни. Затем извлек из заплечного мешка оселок и в очередной раз начал править лезвие топора, которое и без того было таким острым, что им бриться впору. Но это занятие отвлекало его от грустных мыслей.

И кто дернул его тогда за язык? Зачем он согласился взять этот контракт? Все пошло не так. Потеря клинка, исчезновение Бора с Сегуром, встреча с варисургами и, наконец, ранение Тацира. Неизвестно еще, выживет ли он.