И тогда Печкин попросил Пелагею прислать свою фотографию. Пелагея сначала хотела отрезать себя от своей подруги Глаши Ганеевой из дома отдыха, а потом передумала. Она нашла фотографию известной певицы Виолетты Серебряной и послала её Печкину.

Это была роковая ошибка.

Чтобы разобраться в своих чувствах к Печкину, Пелагея пошла к бабушке Евсевне с горушки – погадать.

Бабушка Евсевна была не бог весть какая гадалка, но других не было.

– На кого гадать-то будем? – спросила Евсевна.

– На короля.

– Король-то холостой?

– Холостой, – ответила Пелагея.

– Значит, Печкин, – решила Евсевна.

– Значит, Печкин, – согласилась Пелагея.

И Евсевна стала раскладывать карты.

– Вот семёрка треф. Значит, предстоит большая дорога.

– Точно, – говорит Пелагея. – Я в город с молоком поеду.

Бабушка Евсевна говорит:

– Туз бубновый выпал. Он на деньги показывает.

– Конечно, – говорит Пелагея. – Я ж молоко продавать еду, а не катать его.

И тут как гром грянул. Бабушка Евсевна говорит:

– А вот и дама пик выпала. Плохо дело.

– Что это значит? – спросила Пелагея.

– Разлучница.

И точно. Как в воду глядела.

Однажды вечером честный Печкин пришёл к Пелагее и заявил:

– Ты знаешь, Пелагеюшка, я всегда к тебе присматривался. Я тебя практически полюбил.

У Пелагеи сердце замерло.

– А недавно я вот такое письмо получил и вот такую фотографию.

И фотографию Виолетты выкладывает.

– Если такая гражданка меня любит, значит, я ещё ой какой сокол! Может, я после такого письма ещё десять лет жениться не стану. Может, мне ещё надо на свободе полетать.

– Ну, и что вы будете делать? – спросил профессор Сёмин.

– А что я буду делать, – ответила Пелагея. – Буду ждать ещё десять лет. Пусть полетает.

Когда почтальон Печкин, дядя Фёдор, профессор Сёмин и Шарик с Матроскиным собрались в следующий раз, профессор Сёмин спросил:

– А чего это ты, дядя Фёдор, про себя ничего не рассказываешь? Разве у тебя не было тяжёлого случая в жизни?

– Не было, – говорит дядя Фёдор.

– Было, было! – закричали Матроскин и Шарик.

– Это когда? – спросил дядя Фёдор.

– А тогда, когда мы тебя чуть памяти не лишили.

– Какой памяти? – удивился дядя Фёдор.

– Когда ты влюбился.

– Когда я влюбился? В кого я влюбился? – спрашивает дядя Фёдор.

– Ой, – говорит Печкин, – да он ничего не помнит! Это тогда было, когда мы тебе отворотный гриб давали, африканец. Такой чёрный, вонючий.

– Расскажите, – попросил дядя Фёдор.

– Расскажите, – попросил профессор Сёмин.

Шарику и Матроскину очень не хотелось рассказывать, но пришлось.

– Это тогда было, когда к нам новая девочка приехала – Катя.

– Так это моя племянница, – сказал профессор Сёмин.

– Ну, да, – подтвердил Шарик. – И она дяде Фёдору очень понравилась. А этот чересчур хозяйственный тип… – тут Шарик показал на Матроскина, – …говорит: «Наш дядя Фёдор влюбился. Мы его можем потерять».

Профессор Сёмин спрашивает дядю Фёдора:

– Вы помните эту историю?

– Что-то начинаю вспоминать, – ответил мальчик. – И что дальше было?

– А было вот что! – продолжил Шарик. – Было, что мы чуть не подрались. Я ему говорю: «Подумаешь, влюбился! Если бы он заболел, мы бы могли его в больнице потерять. А так ничего с ним не случится». Ведь ничего не случилось?