– Мне не важно чужое мнение, – искренне сказала я. – Но все же… давай прежде найдем то, что ищем.

В темных глазах мелькнула грусть, но лишь на миг.

– Хорошо, – медленно произнес он и вдруг подхватил меня на руки, – но учти, я не собираюсь делать вид, что между нами ничего нет. Ты – моя, Ветряна.

Я согласно кивнула, потянулась, чтобы обнять его.

Через восемь дней пути, когда все уже начали уставать от серого пепла, вдоль которого мы ехали, мне показалось, что нитей Силы стало больше. Я не сказала сразу об этом, переживая, что это мне лишь почудилось. Никто из моих друзей ни словом, ни взглядом не торопил меня; напротив, все старались подбодрить и утешить, когда я впадала в отчаяние.

– Ветряна, не переживай, – гладила меня по голове Солмея, – у тебя получится! Никто, кроме тебя, не видит эти нити, к тому же мы не проехали еще и половины пути! Арххаррион сказал, что нужно обогнуть всю Черту со стороны Королевства, и если ты ничего не увидишь, то проделаем такой же путь со стороны Подлунного Мира.

И вот, когда паника уже раскрыла мне гостеприимные объятия, мне показалось, что нитей стало больше! А уже на следующий день я убедилась, что мне не привиделось. Нити сгущались и вскоре стали стягиваться в одну точку, словно свиваясь.

Я остановила лошадь, внимательно рассматривая их. Рион встал рядом, но ни слова не говорил и не мешал мне.

– Здесь, – негромко произнесла я.

Друзья слаженно посмотрели на серую полосу пепла, за которой начинался черный песок. Даже отсюда мы чувствовали жар и силу Черты, вытягивающую из нас жизнь.

– Вот и в Черте побываем, – весело проговорил Данила, – думаю, там не хуже, чем в наших Пустошах! Вот то дыра, так дыра! А здесь всего-то песочек…

Мы рассмеялись, хоть особо смешно не было, но напряжение ушло. Проверили сферы и повернули лошадей к Черте.

– Возле песка придется спешиться, – сказал Шайдер. – На песок лошади не пойдут, даже если обвязать им морды тряпками.

Серый пепел закружил вокруг нас, поднимаясь от каждого шага и забиваясь в рот и нос, мешая дышать. Хоть и обвязали лица платками, а все равно пепел пробивался даже сквозь ткань. Через несколько часов, когда мы уже напоминали друг другу серых призраков, пепел закончился, захрипели лошади, и впереди показался песок.

Мы спешились, сняли седельные сумки, распределили между собой и отпустили лошадей. Обезумевшие от ужаса животные, почуяв свободу, рванули в сторону земли. Только Кайрос задержался, преданно постоял возле Шайдера, перебирая ногами. Лорд Даррелл погладил своего коня по шее, что-то тихо ему говоря, и хлопнул по крупу. Кайрос мотнул головой и рванул за остальными рысаками, поднимая тучи серого пепла. Шайдер перекинул через плечо седельную сумку и молча пошел в сторону Черты. Мы потянулись за ним.

Кроме меня и Арххарриона никто из моих друзей не ступал еще на черный песок. И хоть я им рассказывала, как выглядит Черта, но даже мои красочные рассказы не могли сравниться с реальностью.

Вскоре пепел остался позади, вокруг нас потянулись безбрежные пески, разбавленные островками перевернутых каменных изваяний и черных водоворотов. Мы молчали, не желая растрачивать силы на разговоры. Арххаррион был прав, в Черте, казалось, не действовали законы пространства и времени, принятые во всем остальном мире, здесь не было неба и горизонта, чернота сливалась с белесой дымкой на разном расстоянии. Порой возникало тошнотворное впечатление, что мы движемся вверх ногами, отчего начинала кружиться голова. Здесь не было солнца или луны, свет небесных светочей не проникал сквозь серое марево, покрывающее Черту, словно заключая в кокон. Постоянно меняющийся и плывущий пейзаж вызывал желание сесть на песок, чтобы унять головокружение от этой зыбкой реальности.