Хотя кто знает насчет общего согласия, в этом Петр имел большие сомнения: может, кто из этой троицы имел и свои, несколько отличные от других двух консулов, планы.

— И тварей всяких миллионы, и все хотят в «наполеоны»! — задумчиво пробормотал император, разглядывая карту. Нет, он поступил правильно — продолжение войны с французами было только на выгоду англичанам.

А так в Европе все утряслось — Франция дошла до Рейна и дальше не пойдет, ибо галлам совсем не улыбается видеть русские полки, спешащие на помощь пруссакам и австрийцам.

Испанцев Париж оставил в покое, заполучив Италию, и сейчас республиканцы переключились на строительство флота — война с Англией за колонии развернулась не на жизнь, а на смерть.

Священная Римская империя, этот осколок Средних веков, осталась в неизменном виде: создания единого германского государства — ни сейчас, ни позже, ни «железом», ни «кровью» — Петр решил не допускать ни под каким соусом. Пусть все останется как есть, а «Второй Рейх» будет лишь неосязаемой мечтою немцев.

Нужно лишь вытянуть всех славян под покровительство России — чехов, словаков, хорватов и прочих, максимально ослабив тем самым тевтонские позиции, и потихоньку изымать желающих переселиться немцев — и в Сибири, и в Новом Свете масса пустующих земель.

Заботила лишь Англия, именно о ней Петр и думал, сосредоточившись на самой главной проблеме. И радовался, что ему и Гошу удалось сохранить «Сердечное согласие» в полной тайне.

Судя по всему, британцы совершенно не подозревали, что не пройдет каких-то пяти месяцев, как экспедиционный русско-французский корпус станет твердой ногой на Ганге, а «чудо-богатыри» будут любоваться красотами Калькутты и Бомбея и мыть запыленные юфтевые сапоги в теплых водах Индийского океана.

Дело в том, что английскую агентуру в России хорошо прошерстили, отправив пойманных шпионов в Сибирь, причем в такие суровые места, где даже волки морозят свои хвосты.

Несмотря на эти предупредительные меры, военные приготовления велись в полнейшей секретности, а потому информация о них вряд ли могла дойти до Лондона.

«Так что внезапное превентивное нападение лощеных британцев на нас маловероятно! — подумал Петр и зло усмехнулся. — И заговор не организуют, как против несчастного Павла!»

Хлопнув ладонью о ладонь, саркастически скривил тонкие губы император, вспомнив подробности того убийства, организованного и проплаченного англичанами. Петр знал, что говорил — имел под державной дланью сразу четыре спецслужбы, начиная от «Третьего отделения собственной Его Величества канцелярии», где старательно пестовали интеллектуалов контрразведки, и заканчивая мордоворотами из «Тайной экспедиции» Сената, которые к пыткам почти не прибегали. Настолько устрашающим был вид этих звероподобных людей, которых даже видавшие виды не иначе как монстрами не именовали.

Император ведал обо всем, что происходило среди аристократии и армии, кроме того, иногда и сам пускал в ход свой «детектор», врать которому было бесполезно.

— Нет, ничего у них не выйдет!

Петр снова усмехнулся, вспомнив вытянувшуюся физиономию английского посла Чарльза Уинтворта, которого на придворном балу он мимолетно прогнал через «детектор лжи» два месяца тому назад и убедился, что тот совершенно не знает ни о тайных, ни об открытых приготовлениях, ведущихся в Лондоне.