Странный волнующий запах, исходивший от сестры, вновь разбудил во мне смутные, неясные мне самому желания. Возможно, то было плотское вожделение, но я не желал признаваться в этом даже самому себе.

Стараясь не измять своего парадного облачения, я осторожно опустился на стул и сложил перед собой руки.

– Чего вы оба хотите от меня? – спросил я, глядя то на сестру, то на голландца. – Вы желаете присутствовать на службе? Желаете исповедоваться, дабы принять сегодня Святое причастие?

– Я вижу, ты вознамерился спасти здешних жителей, – усмехнулась сестра. – Подумай лучше о своем собственном спасении. Немедленно покинь долину.

– Ты полагаешь, что я оставлю всех этих добрых людей без духовного наставника? Как видно, ты лишилась рассудка.

– Послушай меня, Эшлер, – подал голос доселе молчавший человек из Амстердама. – Я вновь предлагаю тебе помощь и защиту. Если ты готов внять голосу разума, сегодня ночью мы с тобой тайно покинем долину. Пусть здешние малодушные священники сами служат мессу, если у них хватит на это мужества.

– Ты предлагаешь мне отправиться в нечестивую страну, где господствует протестантская ересь? Но чего ради?

Прежде чем голландец успел ответить, вновь заговорила сестра:

– Эшлер, в далекие дни, когда слагались легенды, в пору, когда ни римляне, ни пикты еще не ступали на эту землю, люди твоего племени жили на острове. Нагие и дикие, они мало чем отличались от лесных зверей. Да, они обладали сокровенными знаниями, но кроме знаний, полученных при рождении, за всю жизнь не приобретали никаких других!

Когда римляне пришли сюда, поначалу они пытались совокупляться с людьми твоего племени так, как делали это с представителями всех других народов. Они полагали, что сумеют вывести новую породу людей, способных достичь зрелости в течение нескольких часов, и станут еще могущественнее. Однако все попытки совокупления оказались тщетными. Женщины, в лоно которых попадало семя Талтоса, незамедлительно погибали. Мужчины же, вступившие в соитие с женщинами этой породы, не могли оплодотворить их. И в конце концов было решено стереть племя Талтос с лица земли.

Но на островах и в горах представителям племени Талтос удалось выжить, ибо они обладали способностью размножаться быстро, словно крысы. Наконец ирландские монахи, последователи святого Патрика, пришли в долину, дабы обратить здешних жителей в христианскую веру. Тогда Эшлер, предводитель племени Талтос, преклонил колена перед Святым распятием и заявил, что племя его следует предать смерти, ибо члены его не имеют души. О, у Эшлера были на то веские причины. Он знал: если племя Талтос вступит на путь цивилизации, детское простодушие и наивность его членов вкупе с их склонностью к безудержному размножению могут привести к ужасным последствиям.

Итак, Эшлер отказался от своих собратьев, – продолжала Эмалет. – Сам же он стал христианином. Он даже побывал в Риме, где папа Григорий Великий удостоил его беседы.

Да, бывший вождь обрек на смерть своих соплеменников. Он отвернулся от них. И здесь, в долине, состоялось ритуальное жертвоприношение, превзошедшее своей жестокостью все прочие языческие бойни.