— Да ну тебя! — посмотрел Михаил на часы и понял, что уже пора ехать за Никой. — Как продвигается твоя работа?

— Отлично! Корчу из себя доброго самаритянина. Хотя, мне уже даже нравится…

— Что именно? — напрягся Михаил. Уж не приглянулась ли ему Ника? Убьет!

— А ты чего напрягся-то? — загоготал вдруг Гучков, чем даже удивил Михаила. Своего сурового главного секьюрити таким он точно видел считанные разы. Ну и подозрительность это только усилило. — Боишься, что отобью твою красотулю?

— Вить, ты слова-то выбирай…

— Ну а что, я тоже еще не так уж стар, — подбоченился Гучков. — И с тобой могу потягаться, особенно в силе. Как думаешь, она силу богатырскую ценит?

— Вить, — с угрозой в голосе произнес Михаил и посмотрел на друга исподлобья. Сейчас он и сам себя чувствовал быком, готовым ринуться на жертву. Выглядел, должно быть, так же.

— Да расслабься ты. Она же мне в дочери годится. А нравится, потому что… нравится. Дельная она девчонка у тебя и не болтушка, как почти все женщины. Если говорит, то по делу и со знанием этого дела. А в женщинах, мой дорогой, я уже давно научился ценить именно ум. К сожалению, у многих он в явном дефиците.

На такую пространную речь Михаил даже не нашелся, что можно ответить. Зато заметно успокоился.

— Офис-то ей понравился? — ворчливо поинтересовался.

— Мне кажется, что понравился. Сама она пока ничего не сказала. Ну и она же не знает, что будет отделывать его для себя.

— Скоро узнает, — задумчиво отозвался Михаил.

Он уже размышлял на тему, как лучше преподнести Нике такой подарок. Гордая ведь — еще откажется. И как он станет ее уговаривать? А ведь это только мизерная часть того, что он хочет сложить к ее ногам. Но тут спешка ни к чему, рискует напугать или даже отпугнуть. Он ведь не слепой — видит, с каким недоверием Ника порой на него смотрит, когда думает, что он этого не замечает. Но еще он видит, что она к нему не безразлична. Но любит ли она его так же сильно, как он ее?

— Слушай, кажется, ты прикипел к этой малышке конкретно, — проговорил Гучков, что внимательно наблюдал за Михаилом, пока тот размышлял на тему взаимной любви.

— Влюбился я, друг, — честно признался он. — Никогда и никого еще так не любил. Все мысли только о ней. Но она… еле уговорил ее перебраться жить ко мне. Да и то, боюсь, что передумает, — невесело усмехнулся.

Он и правда боялся — и больше всего его страшила шаткость их с Никой отношений. Вот вроде и ближе становятся друг другу с каждым днем, и доверяет она ему все сильнее, а душа не на месте. Словно что-то должно случиться, что оттолкнет его от нее.

До приема оставалось не так и много времени, но должны успеть вовремя. Михаил не стал подниматься в квартиру Ники — дожидался ее во дворе и в машине. Его порядком раздражало всеобщее любопытство, а за тонированными стеклами хоть его не видно. Еще и поэтому он хотел, чтобы Ника переехала к нему.

Когда увидел ее выходящую из подъезда — стройную, высокую на каблуках, в маленьком черном платье, поверх которого она накинула такой же черный короткий полушубок, то окончательно осознал, что ему досталась не только умная женщина (вот и Гучков это признал), а еще и самая красивая и сексуальная из всех. Захотелось выскочить ей навстречу, сжать в объятьях и покрыть всю поцелуями. И никуда не ехать. К черту этот прием! Такой красивой она должна быть только для него одного, а не для всяких там праздношатающихся. Но не пойти он не мог… Мероприятие столичного масштаба — на таких он обязан присутствовать, как и жертвовать на благотворительность приличные суммы лично. В другое время этим занимался специально обученный человек. Михаил и сам не знал, сколько точно он тратит на благотворительность.