Катерина подавилась воздухом на мое высказывание, Персик хихикнула, лукаво глядя в мою сторону и только мы с Танатосом сохраняли серьезные лица.

— Что делать будем? — наивно поинтересовался я, подпирая рукой подбородок и обводя собравшийся мозговой штурм, уже готовый вынести мой мозг. — Есть у кого-то предложения? Или я опять услышу: «Гадес, давай!» А что я вам могу дать, кроме звиздюлей? Только опилки с будущих рогов! Чувствую себя Альтаиром! Скоро мы с ним рогами меряться будем!

— Отдавай цельные! Дороже получится! — огрызнулась Катриона, а Персик снова захихикала. Танатос закатил глаза и чмокнул ее в висок. Что я тут делаю?

— А что значит, цвет любви увянет? — наивно поинтересовался Персик у Бога Смерти. Танатос замялся пытаясь подобрать слова… Я умилялся этой сценке, внимательно смотря на живот Персика и недоумевая, как можно не догадаться…

— Персик, ты помнишь, как у тебя ребенок получился? — со вздохом поинтересовался я, задумчиво рассматривая свой двузубец, стоящий возле трона. Персик секунду подумав кивнула., - Вот и отлично! А у него теперь с этим все грустненько-грустненько…

— Импотент, что ли? — выдала Катриона. Песик округлила глаза, а Танатос закрыл лицо ладонью. Я уже собрался сказать что-то едкое, как вдруг мне на колени упала дрожащая Геката.

— Дядя, перекрестки… Минос не смог… — прошептала племянница дрожащим голосом и потеряла сознание.

— Здорово! Ну просто прекрасно! Лучше бы в сокровищнице возилась! Для кого я ее собираю! — бухтел я, водя рукой над племянницей, и только потом поднял глаза, чтобы увидеть шокированные лица. — Я вслух, да? Возиться — не значит выносить! Взял, посмотрел и положил на место! Это всех касается!

— Да! — хором ответила мне троица, а я поморщился. Ладно не до этого сейчас. Куда же ты, дорогая, столько сил то израсходовала? Что-то я не припоминаю, чтобы мне полумертвые богини на колени падали!

— Мне нужно уйти, — поцеловал Танатос Персика. Бог смерти вытащил меч из ножен, расправил крылья и вылетел из залы.

— Куда это он? А ты куда? — маленькие богини бежали за мной, пока я нес на руках Гекату в свои покои. Перемещать ее в таком состоянии сейчас ну никак нельзя. — Гадес, ты чего молчишь? Что с ней?

Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы не наорать на них, но при Гекате, пусть и бессознательной решил не говорить. Аккуратно положив племянницу к себе на кровать я выпроводил любопытных и вышел сам.

— Переработала, девочки. Вам это не свойственно, — философски выдал я, косясь на любопытные носы. — А теперь не мешайтесь под ногами. Дел очень много.

— Гадес, — шелест крыльев Танатоса переплетался с его шепотом. Самого Бога пока видно не было. — Гадес!

— Ну что опять?! Что?! Что опять Гадес?! — не выдержал я, беря в руки двузубец, понимая, что если Танатос с чем-то один не справился, то дело дрянь. — Что там такого могло произойти?!

Танатос сложил крылья и обнял зевающего Персика. Я ждал. Ну, давай, выдавай плохие новости в порядке инфарктного возрастания!

— Ой, а дай потрогать! — извернулась Персик в его руках и потянулась за крыльями. «Стоять!» — заорали мы все в один голос, а Танатос успел спрятать крылья от любопытных ручонок. — Я так не играю!