Она бросила трубку.

Брэндон выругался. Швырнул пульт в стену. Что-то пнул. Сказал: «Единственная разборчивая шлюха из всех, кого я трахал, а? Знаешь что, чвак? Да ты себе десяток таких можешь купить. И кокса еще. В Вегасе».

Ага, он в самом деле назвал себя «чваком».

Зазвонил телефон. Должно быть, он его швырнул вместе с пультом — звонок звучал откуда-то издалека, и я услышал, как он с грохотом рванул через комнату. Не успел он добежать, как звонок затих.

«Твою мать!» — заорал он. Во всю глотку — будь у меня в машине опущены окна, я бы и так его расслышал. Еще через полминуты он начал молиться.

«Слышь, чвак, я знаю, что всякой фигней занимался, но реально — сделай так, чтобы она перезвонила, а? А я и в церковь схожу, и зелени им отвалю, и вести себя буду лучше. Только, чвак, пусть она перезвонит».

Ага, он действительно назвал Бога «чваком».

Дважды.

Мобильник и звякнуть толком не успел, как он уже раскрыл его.

— Але?

— Никаких вторых шансов не будет.

— Знаю.

— Давай адрес.

— Черт, я…

— Ладно, пока.

— Семьсот тридцать три, Марлборо-стрит, между Дартмутом и Эксетером.

— Номер квартиры?

— Без номера, там все мое.

— Буду через полтора часа.

— Да тут такси быстро не поймать! И час пик скоро.

— Тогда крылья отращивай. Увидимся через полтора часа. На минуту опоздаешь — меня там уже не будет.

У него оказался «астон-мартин» DB9 2009 года выпуска. Стоимость — двести тысяч. Долларов. Пока Брэндон выезжал из гаража, расположенного через два дома от его квартиры, я пометил машину в своем списке. А пока он ждал на перекрестке, сделал пяток фотографий Брэндона за рулем. Он вдавил педаль газа так, что автомобиль рванул словно шаттл, направляющийся к Млечному Пути. Следовать за ним я не стал. Он так вихлял из ряда в ряд, что даже идиот вроде Брэндона просек бы, сядь я ему на хвост. Да и незачем — я точно знал, куда он направляется, и знал путь короче.

На месте он оказался спустя восемьдесят девять минут после звонка. Взлетел по лестнице и открыл дверь своим ключом — это я заснял. По внутренней лестнице не бежал, а летел; я — за ним. Нас разделяло не больше пятнадцати футов, но он был так взвинчен, что пару минут вообще меня не замечал. На кухне второго этажа, пока он открывал холодильник, я щелкнул еще пару снимков. Он обернулся и прижался спиной к окну.

— А ты, мать твою, кто такой?

— Да не так уж это и важно, кто я.

— Папарацци?

— Да на фиг ты им сдался-то?

Я сделал еще пару снимков. Он чуть отстранился, чтобы как следует меня разглядеть. От испуга, вызванного необъяснимым появлением на его кухне незнакомца, он перешел к оценке уровня угрозы.

— Не такой уж ты и здоровый. — Он вскинул голову. — Я твою сучью жопу отсюда на раз выкину.

— Не очень здоровый, это да, — согласился я. — Вот только мою сучью жопу ты ниоткуда не выкинешь. И я не шучу. — Я опустил камеру. — В глаза мне посмотри.

Он так и сделал.

— Врубаешься, о чем я?

Он полукивнул.

Я закинул камеру на плечо и махнул рукой:

— В любом случае я уже ухожу. Так что давай, держи хвост пистолетом и постарайся больше в кому никого не отправить.

— Что ты будешь делать с фотографиями?