Клиент хрипел, кашлял, что-то пытался сказать, а затем его вырвало прямо себе на колени. Штаны намокли ещё когда он болтался под потолком, так что мы с Мышем услышали весь спектр «приятных» запахов вокруг. Но это и от остальных не ускользнуло.

Штаны следующего намокли уже пораньше, как только я начал затягивать петлю на его шее. Но надо отдать ему должное не произнёс ни слова. Вот только он не знал, что в его отношении мы доведём дело до конца.

Да он знал информацию, мог быть одним из тех, кто приведёт нас в убежище Дмитрия, но мне необходимо было показать оставшимся, сам момент смерти. И мы снова добились того, чего хотели.

Один из пленников начал кричать, а затем заговорил так быстро, что его временами приходилось останавливать. Записывали за ним в три руки, чтобы ничего не упустить.

Выходило так, что Дмитрий действительно прятался в убежище, но в последнее время больше там не появляется. Он согласился нас в него отвести и это стало нашей первой, маленькой победой.

Допрос длился шесть с лишним часов, под конец пленного бросили в одну из ям, которые заготовили ко дню приезда «дорогих гостей». Остальные уже давно дожидались своего коллегу в соседних.

В отличие от Лии, этим не дали никаких удобств.

— Выпусти её, — сказал я Мышу по окончанию всех мероприятий.

— Уверен? — отчего совсем не удивил он меня своим вопросом.

— А ты сам, как считаешь? — поинтересовался я его мнением.

— Я бы вначале в убежище за Дмитрием сходил, — немного подумав ответил Мыш, — Этот дал нам вполне чёткие описания улиц, так что можем начинать подготовку.

— А ты уверен, что все смогут туда войти? — уточнил я, — Или из тысячи только пара десятков будет дышать той атмосферой?

— Что предлагаешь? — спросил тот, — И при чём здесь Лия?

— У неё есть личное убежище, — ответил я, — Там можно проверить свои возможности, а заодно провести тренировку. Ты должен понимать, что там совсем другая физика. Подозреваю, если там спрыгнуть с высоты ста метров, получится свободно приземлиться даже с целыми костями.

— Я помню, ты рассказывал, — согласился кивком Мыш, — И да, идея хороша, но согласится ли она на такое.

— Вот заодно и проверим, — пожал я плечами, — Выпусти её.

— Слушаюсь, — по военному ответил тот.

Ему нравился этот жаргон. Каждый раз он даже записывал для себя различные, новые выражения. Как он сам говорил: «Очень удобно, коротко, и содержательно у вас получается». Ну так ещё бы, ведь армии всего мира не дураки, раз взяли на вооружение такую манеру общения.

Например попробуйте среди военных задать вопрос: «можно», я думаю каждый за ранее знает ответ, который получит. А всё потому, что в их мире нет слова «я», только «мы», то есть система. Когда ты в неё попадаешь, отдаёшь своё право выбора в руки офицеров и слово «можно» становится неприемлемо. Только «разрешите».

Лию освободили в тот же вечер, но из камеры она лишь выглянула, прошла пару метров по коридору и снова закрылась внутри. Возможно она не знала куда идти, а может боялась? Камеру она покинула только на утро и то лишь для того, чтобы привести себя в порядок.