Склонская. Тот же самый вариант, что и с Золотаревой, только в два раза старше. Профессорская жена, мать, бабушка, человек, у которого есть все необходимое и который не станет нарушать свои принципы ради денег, пусть даже очень больших. Так что, помимо Морозовой остаются только две нимфы – Стеклова и Богданова. Обе молодые, жадные до денег, с той только разницей, что одна уже успела распробовать их вкус, а вторая только мечтает о них, распаляя себя завистью к первой.

– У Ксюши есть деньги. Муж ей ни в чем не отказывает, – усмехнулся Дорошин и тут же осекся, вспомнив, как Ксюша рассказывала о том, что мечтает о доме в Италии, а ее муж не понимает, зачем он нужен.

– Запомни меня, мальчишка, лишних денег не бывает, – философски заметил Эдик и похлопал друга по плечу. – Тебе, конечно, застит глаза твоя влюбленность, но хочу тебе сказать, что эта твоя Ксюша – та еще штучка.

– Нет у меня никакой влюбленности, – пробормотал Дорошин. – И вообще мы расстались. Итак, из твоих рассуждений выходит, что неведомый нам преступник мог отправить письма с предложением о сотрудничестве Ксюше, Алене и Арине Романовне.

– Может быть, всем трем, может быть, кому-то двоим. Я бы выбрал старуху и одну из молодух. Обе сразу – это уже рискованно. С учетом, что Богданова начала искать себе богатого папика, подобного предложения она либо не получала, либо ответила на него отказом. Остаются двое. Не так уж и много.

– Не много, – согласился Дорошин, на душе у которого было муторно. Подозревать Ксюшу, пусть даже и чисто теоретически, ему было невмоготу. – Я бы все-таки не стал исключать Богданову. Операция «богатый папик» могла быть просто прикрытием.

– Да ради бога, – согласился Эдик. – Нужно повторить путь преступника. Во всех музеях, отобранных Двиницким, запросить информацию о сотрудниках и проделать все то, что только что сделал я. Если я прав, то запросы анкет приходили во все восемь галерей, а вот человек, готовый пойти на преступление, нашелся только в четырех. Оттуда и пропали картины. Так что начинай с оставшихся. Там у тебя не будет шанса спугнуть сообщника.

За пару дней Дорошин убедился, что Киреев, как всегда, оказался прав. Директора четырех картинных галерей, значившихся в списке Двиницкого, но не пострадавших от краж, сообщили, что около полутора лет назад действительно получали запрос от некоего фонда «Искусство жить», который обещал организовать выездные семинары с посещением ведущих мировых художественных сокровищниц и в связи с этим запрашивал полную информацию о сотрудниках для того, чтобы определить перечень участников программы. Анкеты, присланные представителем фонда, оказались большими и очень подробными. Помимо обычных сведений в них запрашивалась информация, позволяющая составить психологический профиль человека, но это никому не показалось странным. Все-таки речь шла о командировках за границу и связанных с этим больших деньгах, которые, как объяснял фонд, планирует потратить некий меценат, мечтающий поднять уровень искусствоведения в стране.

В одном из музеев даже сохранились анкеты, отосланные по электронной почте фонда, и их любезно предоставили Дорошину для ознакомления. Еще в одном директор не стала мучиться со сбором информации, решив, что ее сотрудники благополучно перебьются без заграничных командировок. Ни в одном из случаев после отправки заполненных анкет не последовало обратной связи. Ни в какие заграничные командировки никто приглашен не был. Директора галерей решили, что меценат отказался от финансирования столь затратного проекта, и об отправленных анкетах забыли.