— Так чего ж ты дураком прикидываешься?

— Да не прикидываюсь я! Что ты сразу… Я ж говорю: только мелькнуло, а потом разговор в сторону ушел. Ты давай-ка мне все обскажи, а я к деду подкачусь. Он сейчас добрый.

— А чего обсказывать-то? Отец хочет, чтобы я у деда Корнея воинское обучение прошел. Вот и все.

— А сам?

— Чего — сам?

— Сам-то хочешь?

— Еще как!

— Смотри, это дело долгое и не простое. — Мишке даже самому стало противно от собственного ханжески-наставнического тона, но Петька не обратил на это ни малейшего внимания.

— Ты же сказал, что я достоин!

— Верно, и от слов своих не отказываюсь. Только ты пойми: любое серьезное дело надо начинать с того, чтобы ясно понимать: зачем ты его делаешь, какой результат хочешь получить? Если ты только скакать, да стрелять, как мы…

— Де нет же! Отец и правда все всерьез… ну и я — тоже. Понимаешь, по дорогам опасно стало ездить. То есть, и раньше опасно было, а сейчас и совсем. Приходится охрану нанимать, а она дорого стоит и ненадежно это все. Тут слух недавно прошел, что одного купца своя же охрана ограбила и убила. На ладьях у нас Ходок командует, он с отцом в доле, ему предавать нас невыгодно, но и по суше ходить ведь тоже надо. Вот отец и хочет, чтобы Пашка торговыми делами занимался, а я воинскими. Свой-то человек — всегда надежнее нанятого.

— Теперь понятно, значит, отец твой это не по пьянке решил, а давно обдумывает?

— Не знаю. Но обещал, если дед Корней согласится меня в «Младшую стражу» взять, мне всю воинскую справу, как у вас, сделать.

«Пятый стрелок… Это, конечно, неплохо, только он, ведь, приедет и уедет… Но мы же под это дело настоящий учебный центр организовать сможем! С таким-то спонсором… Надо только деду эту идею продать, как-то поаккуратнее».

— Я сейчас прямо с дедом переговорю. — Мишка развернулся к дверям трапезной. — Жди здесь!

В «банкетном зале» веселье было в разгаре: Немой дрых, привалившись к стене, дед сидел, задумчиво подперев щеку кулаком, а Никифор, в залитой вином рубахе, что-то эмоционально, но совершенно неразборчиво рассказывал, правда, обращаясь не к деду, а к стоящему посреди стола кувшину.

— А-а, Михайла! — Приветствовал внука дед. — Что, угорское понравилось!

— Я, деда, Петруху расспросил, как ты велел.

— Ну, и как она?

— Кто — она?

— Вдовушка.

— Да я не про вдовушку, а про Петьку! Дядька Никифор хочет его тебе в обучение отдать, чтобы он потом мог охраной командовать.

— Кто? — Не понял дед.

— Петька!

— А вдовушка?

— А вдовушка нам будет платочком махать, когда домой поедем. Согласен?

— А как же? Только нам еще на торг надо — купить кое-что…

— А если на торг, то с ясной головой идти нужно, значит спать ложись — ночь на дворе!

— Уже? — Дед удивленно оглянулся на окошко. — А почему светло?

— Деда, ты глянь: Андрей уже спит.

— Никеша! — Дед потряс зятя за плечо. — Давай — еще по одной и спать.

— Да погоди ты, — отмахнулся Никифор — на самом интересном месте…

— Спать, я сказал! — Повысил голос Корней. — Завтра дел много.

— Ладно, я тебе завтра дорасскажу.

— Михайла! — Дед уже орал, словно командовал сотней в бою. — Всем спать! А завтра, чтоб все как один, с платочками… И махать!