Потом из кустарника выкатился Антухович с большими глазами и каким-то перекошенным ртом.

Он давился сосновыми иголками, кое-как откашлялся и сообщил:

– Чуть не растоптали меня. Патроны кончились в магазине, так я в иголки зарылся, товарищ майор. Жить-то все равно хочется.

У бойцов не было сил преследовать откатившегося врага. Все они повалились между деревьями. В отчаянной схватке погибли двое: Кулешов и молодой чернобровый паренек по фамилии Самойлов. Еще одного бандиты подстрелили в ногу, другому пуля пробила предплечье. Они стонали под неохватным стволом сосны. Невозмутимый сержант НКВД, знакомый с медициной, бинтовал пострадавшие конечности.

– Товарищ майор, оставьте нас здесь, – морщась от боли, пробормотал солдат, раненый в руку. – Мы не помрем, сами выгребем куда-нибудь. При нас оружие, аптечка и вода. Уходите, догоняйте супостатов.

Противник тоже понес потери. В траве валялись три трупа. Кровь на деревьях и кустарнике, под которым четко отпечатались следы сапог.

– Горбацевича подстрелили? – встрепенулся Гальперин. – А что, товарищ майор, реальная версия. Рядового бандита, схлопочи он пулю, они не стали бы уводить, на месте бы кончили, чтобы грузилом не был.

Версия звучала привлекательно. Силы враждующих сторон были примерно равны. С Шелестом помимо Гальперина и Леси остались четверо – Антухович, рядовой Савочкин, сержанты НКВД Осадчий и Бережной. Боеприпасов у них теперь было с гулькин нос. Но возвращаться майор не собирался. На свете не было той силы, которая заставила бы его повернуть.

Снова надоевший антураж. Поляна, лохматые дебри лещины. Хвойный лес превращался в смешанный. Погоня лежала, переводя дыхание. Нетерпение гнало людей дальше. Враг рядом! Надо догнать его и уничтожить. Но остатки разума заставляли бойцов затаиться, не лезть на рожон.

Антухович несколько минут назад уполз на разведку и уже возвращался, бежал, пригнувшись, через поляну.

– Я засек их, товарищ майор! – сообщил он не без гордости. – Семеро гадов осталось. Горбацевича, кажется, в руку подстрелили. Знаю его в лицо, нам фотоснимки показывали. За орешником длинный такой косогор, дальше пустое пространство и глиняные сопки, невысокие, но крутые такие, почти отвесные. Между ними щели кустами заросли. Снаружи и не заметишь, что там проходы есть. Меня не видели, успел откатиться. Они очень быстро в щель втянулись, но я пересчитать успел.

– С ними был кто-то в штатском? Вспомни, Антухович. Крепкий парень со светлыми волосами либо невысокий, жилистый, чернявый. Нос у него с горбинкой. Подумай хорошо.

– Не всматривался, товарищ майор, – ответил лесник. – Горбацевича приметил, вот и все. Хотя постойте, кто-то в штатском там был, я спину видел. Или нет?.. Не поручусь, товарищ майор.

– Ладно, веди, Антухович.

Поредевший отряд утонул в орешнике. Люди переправлялись через него, как через бурную реку, карабкались на склон, покрытый глиняными проплешинами.

Снова раздался дробный перестук немецкого автомата. Опять не убереглись! Двое едва успели подняться и покатились вниз, изрезанные пулями. Остальные вжались в склон.