РИКСБИ. Очнулся.

Рискби встает и потягивается; метает нож в поверхность стола, где тот ВТЫКАЕТСЯ и дрожит, как хвост довольной собаки. Он идет к дверям и высовывает голову.

РИКСКБИ (продолжает). Тодд. Позови шерифа. Он очнулся.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Да, сэр.

Пикман, с потрескавшимися губами и ртом сухим, как каньон под солнцем, стирает пелену долгого сна с глаз и губ. Медленно садится прямо, передергиваясь, когда боль, как разлитые чернила, растворяется в теле. ПРИНЮХИВАЕТСЯ и корчится от запаха.

Риксби оборачивается и смотрит на Пикмана.

РИСКБИ. Ты выкинул довольно коварный трюк. Выспрашивал, где Хиггинсфорды, и все такое. Очень низко с твоей стороны.

Риксби выдергивает нож из стола, длинное лезвие звенит от вибрации.

ПИКМАН. Есть попить?

РИСКБИ. Есть полный мочевой пузырь, если хочешь.

Дверь в комнату открывается. Проем заполняет ШЕРИФ ДРЕЙТОН, широкий, огромный, как гора, с густыми седыми волосами и косматыми белыми усами. Глаза у него как две маленькие черные перчинки; на левой руке не достает двух пальцев. На кожаной ленточке на шее медвежий коготь.

Шериф Дрейтон коротко бросает взгляд на Пикмана, потом ставит винтовку в стойку.

РИКСБИ (продолжает; Дрейтону). Он очнулся.

ДРЕЙТОН. Я вижу.

Дрейтон идет к Пикману, каждый шаг — СКРИПЯЩЕЕ мучение для старых половиц.

Пикман глядит на Дрейтона. Дрейтон плюет в камеру Пикмана, слюна приземляется с ШЛЕПКОМ.

ДРЕЙТОН (продолжает). Мать и отец мертвы — убиты на глазах у своих детей. В лесу найдены еще два трупа — их тела обезображены хуже, чем жертвы Канхугаче. Как смел ты, законник, принести кровь и насилие в Квортерстоун?

ПИКМАН. Если бы твою жену изнасиловали и убили, ты бы сделал то же самое.

ДРЕЙТОН. Ошибаешься, Пикман. Я бы не объединился с кровавым палачом и не позволил бы убить невинную женщину перед детьми, и плевать, что там натворил ее муж. У меня есть дети — нет ничего ценнее их душ. У тебя есть дочь, верно?

ПИКМАН. Она умерла.

ДРЕЙТОН. Умрешь и ты за те мерзости, что здесь сотворил.

Дрейтон снова плюет в камеру Пикмана. ШЛЕП. Он отворачивается и идет к дверям, половицы протестуют под весом массивного человека жалобными СКРИПАМИ. Он забирает винтовку со стойки.

ПИКМАН. Дети в порядке?

Дрейтон останавливается, но не оборачивается к Пикману. Его глаза-перчинки почти исчезают на разгневанном лице.

ДРЕЙТОН. Дети не в порядке. У девочки шок, она может не вылечиться. Ничего не ест, если только не заливают суп в глотку.

Пикман смотрит в пол, с раскаянием качая головой.

ПИКМАН. Выпусти меня, и я найду парня, что убил миссис Хиггинсфорд, и свершу правосудие.

ДРЕЙТОН. Ты путаешь правосудие и месть — вот почему тебя повесят.

Пикман достает конверт с его премией — он мятый и с коричневыми пятнами, но целый.