. [Если] низшие [держались] деяния и высшие [держались] деяния, то высшие обретали тот же путь, что и низшие. Когда высшие обретали тот же путь, что и низшие, не [оставалось] хозяина. Высшим необходимо недеяние, и [они] берут у Поднебесной; низшим необходимо деяние и [они] дают Поднебесной — таков неизменный путь. Поэтому древние, царствуя в Поднебесной, не заботились [ни о чем], хотя и охватывали своими знаниями небо и землю; не говорили, хотя своим красноречием [могли] вылепить [всю] тьму вещей; не действовали, хотя были способны [совершить] все среди морей. Небо не рождает, а [вся] тьма вещей [сама] развивается; земля не выращивает, а [вся] тьма вещей [сама] вскармливается. Предки и [древние] цари [держались] недеяния, а [все] в Поднебесной завершалось. Поэтому и говорится: «Нет ничего священнее неба, нет ничего богаче земли, нет ничего величественнее предков и [древних] царей». Поэтому и говорится: «Предки и [древние] цари в свойствах равны небу и земле». Таково учение о том, как оседлать небо и землю, как погонять [всю] тьму вещей и применять массу людей.

Корень в высшем, верхушка в низшем; основное за хозяином, подробности за слугой. В движении трех армий и [воинов] пяти родов оружия {5} — верхушки свойств. В наградах и карах, выгоде и ущербе, в приговоре к пяти наказаниям — верхушки обучения. В обрядах и законах, мерах и числах, телах и названиях, изучении и сравнении — верхушки управления. В звуках колокола и барабана, в красоте перьев и [бычьих] хвостов — верхушки радости. В плаче и причитаниях, траурных одеждах, пышных или скудных — верхушки горя. Таковы [все] пять верхушек, но чтобы за ними следовали, необходимо движение разума, необходимо движение сердца. Учение о верхушках было у древних, но [его] вовсе не ставили на первое место. Благородный муж начинает, слуга [за ним] следует; отец начинает, сын [за ним] следует; старший брат начинает, младший — следует; старшие начинают, а младшие — следуют; мужчины начинают, а женщины — следуют; муж начинает, а жена — следует. Ведь в том, что впереди шествуют более почитаемые, а за ними — менее почитаемые, — порядок неба и земли. Поэтому мудрые [ему] и подражали. Священное и мудрое [в том, что] небо наверху, а земля внизу: порядок четырех времен года в том, что весна и лето сначала, а за ними осень и зима; развитие в том, что [вся] тьма вещей изменяется, приобретает форму, зарождаясь и отделяясь, и умирает, отцветая и увядая. [Если] у самых священных — неба и земли — есть порядок высшего и низшего, первого и второго, то тем более [он должен быть] в пути людском. Порядок великого [людского] пути таков; в родовом храме почитают предков, при дворе — высших, в общине — старейших, в делах — добродетельных. Говорить о пути и отрицать его порядки — [означает] отрицать сам путь. [Если] отрицать путь, как же можно им пользоваться? По этой причине в древности те, кто постиг великий путь, начинали постижение с природы [неба], а затем переходили к природным свойствам; от природных свойств переходили к милосердию и справедливости; от милосердия я справедливости — к разделению по рангам и обязанностям; от разделения по рангам и обязанностям — к телам и названиям; от тел и названий — к назначению на должности по способностям; от назначения по способностям — к наблюдению и расследованию; от наблюдения и расследования — к одобрению и порицанию; от одобрения и порицания — к наградам и наказаниям; постигнув награды и наказания, отвели должное место умным и глупым, утвердили положение благородных и презренных. Милосердные, добродетельные и неумелые по [своей] сущности строго делились по способностям, строго отвечали названию. Так вот служили высшим, так вот пасли низших, так вот управляли вещами, так вот совершенствовали самих себя. Не прибегая ни к знаниям, ни к замыслам, непременно обращались к природе. Это и называлось поистине мирным правлением.