У Прокаженного в полночь родился сын. [Он] поспешил взять огня и стал пристально всматриваться, боясь лишь, чтобы сын [не оказался] на него похожим.

От столетнего дерева отрубили [часть ствола], сделали жертвенный сосуд и украсили его черным и желтым орнаментом. Обрубок же бросили в канаву. Сравним жертвенный сосуд с обрубком в канаве и [увидим], сколь различны красота и уродство. Но и сосуд и обрубок равно утратили свою природу. По-разному осуществляют справедливость [разбойник] Чжи и Цзэн-[цзы] с Хронистом [Ю], однако [все] трое в равной мере утратили свою природу. Ведь для утраты [своей] природы существует пять [возможностей]. Первая — пять красок, которые расстраивают зрение, лишают глаза зоркости; вторая — пять тонов, которые расстраивают слух, его притупляют; третья — пять запахов, от которых ослабляется обоняние и закладывает нос; четвертая — пять пряностей, от которых теряются и извращаются вкусовые ощущения; пятая — смущающие сердца пристрастие и неприязнь, от которых [изначальная] природа разлетается, [словно пыль]. Все эти пять [возможностей] — враги жизни. А тут еще начали отделяться Ян [Чжу] и Mo [Ди], считая, что [именно] они обрели [истину]. Я же не называю это обретением [истины]. Разве можно назвать обретшим [истину] того, кто бедствует? Ведь тогда Сова или Голубка, очутившись в клетке, также могут считать это обретением? Тем более что пристрастие и неприязнь, звуки и краски [служат им], чтобы отгородиться от внутреннего; а кожаная шапка с перьями зимородка, памятная дщица и широкий пояс {23} ограничивают их во внешнем. Внутреннее отгорожено клеткой, а внешнее — рядами шнуров. Для тех, кто красуется в шнурах, да еще считает это обретением [истины], это такое же обретение, как для преступника — веревки на руках и тиски, сжимающие пальцы; а для тигров и барсов — мешки и загоны.

В пути природы [все] движется, ничто не застаивается, поэтому и возникает [вся] тьма вещей. В пути предков [все] движется, ничто не застаивается, поэтому [к ним] и обращаются [все] в Поднебесной. В пути мудрых [все] движется, ничто не застаивается, поэтому [все] среди морей [им] покоряются. Кто познал природу, постиг мудрость, [все] шесть явлений и четыре времени года, свойства предков и [древних] царей, тот [предоставляет все] самодвижению и, не проявляясь, всегда [сохраняет] покой.

Покой мудрого не означает, что покой — это добро, и оттого [он] покоен. [Вся] тьма вещей не заслуживает того, чтобы [из-за нее] тревожить сердце, поэтому [он] и покоен. [Когда] вода в покое, [в ней] виден ясно [каждый волосок] бороды, бровей. [Ее] уровень точен, и большой мастер берет [его] за образец. [Если] в покое вода чистая, то тем более [чист] разум. Сердце мудрого в покое — это зеркало неба и земли, зеркало [всей] тьмы вещей