— Хочу знать, где вы находитесь, пока преступник не пойман. Вот моя визитка, здесь номер мобильного. Когда планируете вернуться домой?

— Не знаю. Часов в двенадцать, не раньше.

— Вернетесь, позвоните мне. В любое время. Идемте, я вас провожу.

— Спасибо. Только до такси.

Менеджер пыхтел и задыхался, круглое лицо было залито потом.

— Куда мы несемся? Такие темпы мне не по силам, у меня больное сердце.

— Сейчас, уже скоро. Погодите, я должна позвонить. — Варя, не останавливаясь, достала телефон и набрала номер Пныри.

— Ты один? — выкрикнула она в трубку.

— Да, но я сейчас еду в аэропорт. Я должен лететь к сестре в Воронеж.

— Подожди, я рядом. Буду через минуту, пусть откроют задние ворота. Это очень важно.

— С кем вы говорили? — Радченко подозрительно покосился на Варю. — Слушайте, я никуда с вами не побегу. Возьмите деньги — и до свиданья. Вы и так напортачили, прислали черт знает кого. Ваш исполнитель спер платье, и его видели.

— Кого? Платье или исполнителя?

— Не прикидывайтесь дурой! Обоих, конечно!

— Кто видел? Где?

— В галерею примчался какой-то старый хрен в штатском и привязался ко мне с вопросами об этом несчастном платье. Продавщица звонила мне на мобильный за двадцать минут до взрыва, спрашивала о скидке на него. А потом его видел этот старый хрен, он описал его очень точно, он даже знал цену и размер, понимаете?

— Пока нет, — искренне призналась Варя. — Не нервничайте, на месте разберемся. Все свои претензии вы обязательно выскажете, но не мне. Я должна только доставить вас.

— Что значит — доставить? Куда? Почему такие сложности?

— Потому, что за вами хвост! — раздраженно выкрикнула Варя. — Потому, что вы умудрились как-то засветиться, и если я сейчас возьму у вас деньги, нас обоих арестуют!

— Кто?! Здесь ни души!

Он был прав. Они бежали по узкой аллее в глубине Сокольнического парка, и вокруг действительно не было ни души.

— Вы что, не понимаете? Это ФСБ! Они могут быть рядом и ждут именно момента передачи денег.

Он вдруг резко остановился и развернулся к ней всем корпусом.

— Сотрудники ФСБ не ходят по городу в трусах и тем более не заходят в церковь в таком виде. Я отлично слышал, как орала старуха свечница. Хватит морочить мне голову, берите деньги. — Он полез в карман, но Варя вцепилась ему в рукав и жестко произнесла:

— Прекратите истерику. Я не могу взять у вас деньги, понятно? Либо вы идете со мной, либо работа считается неоплаченной. Вы знаете, что бывает с должниками.

Они пошли дальше, молча, хмуро и уже не так быстро. И вдруг за спиной она услышала высокий голос, который мгновенно узнала:

— Стоять! Ты что ж творишь, сука?

— А, привет, Гулливер. — Варя круто развернулась и увидела низкорослое бритоголовое существо в цветастых шортах. В руке оно держало пистолет. — Ты как себя ведешь, а? Может, переутомился? Головка не болит? В храм Божий попер в нижнем белье, хамишь, хулиганишь, заказчика пасешь. В чем дело? — Она смерила его долгим пристальным взглядом, и лицо его стало белым. — Ладно, не плачь, малыш, — усмехнулась Варя, — так и быть, на первый раз прощаю, но впредь выбирай выражения и форму одежды. Зачем пасешь заказчика? Отвечать, быстро! — Она незаметно сунула руку в сумку и включила диктофон.