Очнулась она в постели, на белоснежном крахмальном белье. В открытое окно лился солнечный свет, трепетали голубые занавески, шуршали листья, пели птицы. Рядом сидела Изольда в белом махровом халате, с мокрыми волосами. Лицо ее блестело от крема. Она кончиками пальцев отбивала быструю бесшумную дробь по жирным щекам.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, заметив, что Лика открыла глаза, — Вы нас ужасно напугали. Разве так можно?

— Что это было? — произнесла Лика, едва шевеля сухими губами.

— Сначала скажите, что вы помните, — улыбнулась Изольда. — Ох, я вижу, вам трудно говорить. Во рту пересохло. Вам воды или соку? А может, чайку?

— Воды. — Лика закрыла глаза. Голова болела, тошнило, было больно смотреть на свет.

— Давайте я приподниму вас, — послышался рядом голос Изольды. — Неужели все еще так худо? Врач сказал, сотрясения мозга нет. Травма не такая серьезная, как нам показалось. А обморок случился из-за сильного спазма сосудов головного мозга.

Лика жадно выпила воду, стало немного легче.

— Меня осматривал врач? — спросила она, вглядываясь в голубые спокойные глаза Изольды.

— Вы что, не помните? — Брови поползли вверх, глаза округлились. — Не пугайте меня, Лиля, расскажите, что вы помните.

— Где Люся?

— Смотрит мультики в гостиной. Я не стала рассказывать ей, что с вами случилось. Сказала, что вы вернулись и остались ночевать. Зачем ее волновать, верно? Она сидит и ждет, когда вы проснетесь. Я обещала ее позвать. Так что же вы помните?

— Ни-че-го, — медленно, по слогам, произнесла Лика и закрыла глаза.

— Серьезно? Ну, тогда я вам расскажу. Охранник нашел вас ночью во дворе у забора. Вы были без сознания. Упали и ударились затылком об асфальтовую дорожку. Я разбудила Руслана, мы отнесли вас в дом, вы очнулись, но не могли шевельнуться. Я вызвала «Скорую», они приехали буквально через полчаса.

— Откуда?

— Из нашей лобнинской больницы. Там хорошие врачи, лучше, чем в Москве. Они нас успокоили, сказали, вам надо просто отлежаться, ничего страшного, осмотрели затылок, там здоровенная шишка. Вот, собственно, все. Эй, погодите, может, вам не надо вставать? Вы такая бледная, полежите еще немного.

Но Лика уже поднялась, осторожно встала на ноги. Голова кружилась, тело дрожало от слабости, колени подкашивались. Она обнаружила, что на ней чужая белая футболка.

— Ваша одежда промокла насквозь, — объяснила Изольда, — но сейчас, наверное, все уже высохло. Хотите принять душ?

— Да, спасибо.

— Пойдемте, я вас провожу.

Под горячим душем ей стало легче. На локтевом сгибе она заметила два небольших синяка с красными точками посередине, следы внутривенных инъекций. На затылке под волосами нащупала большую болезненную шишку.

Когда она вернулась в комнату, к ней на шею кинулась Люся, вместе они отправились в столовую, где Изольда накрыла стол к завтраку. Есть Лика не могла, но крепкий сладкий кофе выпила и почти пришла в себя. Позвонила в Москву, на фабрику, сказала, что плохо себя чувствует и сегодня на работу не придет. В голове у нее упорно стучала мысль, что надо зайти в лобнинскую больницу и узнать, был ли ночной вызов «Скорой». Но Изольда повезла ее в Москву на своей машине.