Согласитесь, не учитывать этих мнений нельзя. Но может быть, хочется на это надеяться, прочитав «1001 вопрос про ЭТО», они не будут столь категоричны и безапелляционны?

Впрочем, после первого издания книги я получил отклики. И опять же сохранилось соотношение «за» и «против»: 90 процентов поддерживают меня, 10 процентов считают, что подобные книги нужно запретить.

Известный телепат, маг и волшебник, так часто называли Вольфа Мессинга, едет из Москвы в Ленинград. Едет усталый, прямо с концерта, который закончился, как всегда, блестяще. Поезд «Красная стрела», вагон СВ, купе на двоих. Напротив Мессинга – солидный пассажир. Внимательно смотрит на своего попутчика и робко спрашивает:

– Простите, вы случайно не Мессинг?

– Случайно Мессинг.

– Слушайте, вы, я знаю, угадываете мысли, чувствуете других людей?

– Да, чувствую.

– Мессинг внимательно посмотрел на своего попутчика.

– А не могли вы бы сказать, о чем я сейчас думаю?

– Понимаете, я устал, завтра у меня выступление. И вообще мне нужно отдыхать, а не работать.

– Простите, а сколько вы получаете за один концерт?

– Пятьдесят рублей.

– Послушайте, если вы угадаете и правильно ответите на два моих вопроса, то я плачу вам за полный концерт, ну, пожалуйста, вы же Мессинг. Мессинг подумал-подумал и согласился.

– Так, мой первый вопрос: куда я еду?

– В Ленинград.

– Поразительно, точно. А ведь мог бы и до Бологого ехать. А вот второй вопрос: зачем я еду?

Мессинг напрягся, внимательно посмотрел на собеседника и сказал:

– Разводиться!

– Фантастика, – сказал попутчик. Вытащил из бумажника сто рублей и отдает их Мессингу.

– Простите, но мы говорили о пятидесяти рублях.

– Да, но вы не просто угадали мою мысль, вы подали мне идею.

– Но у меня к вам есть просьба, – обратился Мессинг к попутчику. – Какая?

– Я готов вам заплатить в три раза больше, но пожалуйста, не материтесь. Вы как бы молчали, но на самом деле так сильно матерились про себя, что мне даже стало неловко. Я знаете ли мата не люблю.

(Любимый анекдот известного театрального режиссера, литератора Марка Розовского)

15. Откуда пошло такое отношение к сексу, как к чему-то неприличному, что люди стесняются об этом говорить?

В разные эпохи по-разному относились ко всему, что связано с сексуальной жизнью. Было время, когда ничего непристойного никто не находил в половом акте. Вспомним «Камасутру» или «Науку любви» Овидия, вспомним китайские любовные трактаты.

В XIX веке состоялся суд над Флобером. Ему инкриминировали, что в «Госпоже Бовари» есть «оскорбляющие целомудрие места».

Ханжеское отношение в то или иное время к вопросам секса характерно для многих стран. С удовольствием процитирую Мишеля Монтеня, иронично спрашивающего в своих знаменитых «Опытах»: «В чем повинен перед людьми половой акт – столь естественный, столь насущный и столь оправданный, – что все как один не решаются говорить о нем без краски стыда на лице и не позволяют себе затрагивать эту тему в серьезной и благопристойной беседе? Мы не боимся произносить: убить, ограбить, предать, – но это запретное слово застревает у нас на зубах. Нельзя ли отсюда вывести, что чем меньше мы упоминаем его в наших речах, тем больше останавливаем на нем наши мысли?»