Месье Ружмон долго распространялся о жертве Христа и необходимости жить праведной жизнью.

— Бог уже выбрал среди вас тех, кто последует за Его сыном на небеса, — твердо заявил он. — И его решение определяется вашими земными делами. Если вы грешите, если, пусть и явлена вам истина, продолжаете упорствовать в старых заблуждениях, если поклоняетесь ложным кумирам, — Изабель опустила очи долу, — если позволяете овладеть собою порочным мыслям, не получить вам прощения Божьего. Не если живете вы жизнью праведной, если упорно трудитесь и возносите простые молитвы, у вас есть шанс стать одним из избранных Господа и доказать, что вы достойны жертвы, принесенной Его сыном. Помолимся.

Щеки Изабель пылали. «Это он со мною говорит», — подумала она, и, не поворачивая головы, опасливо посмотрела на Этьена и Анну; к своему удивлению, она прочла на их лицах страх. Она посмотрела в другую сторону — тот же страх, похоже, овладел всеми, за исключением детей с их безмятежными лицами.

«Наверное, нет здесь избранных, — подумала Изабель. — И все мы это знаем».

Она подняла взгляд на Деву.

«Помоги мне, — взмолилась Изабель. — Скажи, чтобы меня простили».

Проповедь закончилась. Месье Ружмон вынес чашу вина и облатку для причастия.

— Сначала дети, — сказал он. — Благословенны невинные.

— Иди. — Изабель слегка подтолкнула Мари, и вместе с Якобом, Маленьким Жаном и другими детьми та опустилась на колени перед проповедником.

В ожидании Изабель вновь остановила взгляд на Деве. «Посмотри на меня, — молча умоляла она, — дай знак, что грехи мои прощены».

Глаза Девы были опущены, устремлены на что-то, находящееся внизу. Изабель проследила Ее взгляд. Он упирается в Мари. Девочка стоит на коленях, терпеливо ожидая своей очереди, черное платье ее немного задралось, открывая ноги. Под ним не видно белой нижней юбки. Она голубая.

Изабель шумно вздохнула, что не укрылось от стоявших рядом, в том числе Этьена и Анны. Она пыталась, но никак не могла оторвать глаз от голубого.

Теперь его заметили и остальные. В церкви начали шушукаться, слегка подталкивать друг друга. Якоб, стоявший на коленях рядом с Мари, оглянулся, посмотрел вниз, на ноги сестры. Она взглянула на него и перестала улыбаться. Похоже, укрылась в собственной скорлупе. Этьен потащил ее, расталкивая прихожан, к выходу.

Якоб поднялся с колен и, неподвижно стоя перед коленопреклоненными детьми, уставился на дверь церкви. Поворачиваясь в ту же сторону, Изабель перехватила взгляд Паскаль: на глаза у той навернулись слезы.

Она начала пробиваться к двери и, выйдя в церковный двор, увидела, что Этьен, высоко задрав Мари подол черного платья, разглядывает голубую нижнюю юбку.

— Кто это тебе дал? Кто одевал тебя? — допытывался он.

Мари молчала. Этьен поставил ее на колени.

— Говори, кто это тебе дал? Кто?

Мари по-прежнему не говорила ни слова, и он дал ей сильную пощечину. Девочка рухнула лицом на землю.

— Это я, — солгала Изабель.

Этьен повернулся к ней:

— Я должен был предвидеть, что ты обведешь нас вокруг пальца, la Rousse. Но имей в виду, это в последний раз. Больше ты нам не навредишь. Вставай, — прикрикнул он на Мари.