– Сестра! – крикнула она. – Леди Уоррен сбежала.

Дверь отворилась, и сестра Баркер злобно посмотрела на Элен.

– А мне какое дело? – спросила она. – Я ухожу.

– Нет, только не это! – выдохнула Элен.

– Я уже собрала чемодан. Утром мисс Уоррен узнает, что служанка уволила сиделку.

– Пожалуйста, не уходите! – в панике закричала Элен. – Я прошу прощения! Я заглажу свою вину!

– Замолчите. С меня довольно ваших обещаний. Я ухожу – и немедленно. Это мое последнее слово.

– Но куда же вы пойдете?

– Вас это не касается. Я найду ночлег. Час не слишком поздний, а темноты и дождя я не боюсь. – Сестра Баркер помолчала и злобно добавила: – За стенами этого дома мне точно ничего не грозит.

Сиделка нашла, как отомстить Элен: снова нагнала на нее страх, о котором та уже забыла. Девушка умоляюще заглянула ей в глаза, но сестра Баркер нанесла прощальный удар:

– Будьте начеку. Старуха явно затеяла недоброе. – Сиделка взглянула на забинтованный палец. – Пока она вам не попалась, ищите револьвер.

Элен прикусила губу. Дверь ванной закрылась у нее перед носом.

«Не может же она и впрямь выйти из дома в такую грозу», – подумала девушка.

Она была не только напугана, но и крайне озадачена; вдобавок ее мучило чувство, что все это случилось из-за нее. Поскольку гадать, что именно заставило леди Уоррен встать с постели, было бессмысленно, попытки найти ее тоже вряд ли увенчались бы успехом. В этом доме играть в прятки можно было бесконечно.

Леди Уоррен могла даже свести счеты с жизнью. И дело не только в ее возрасте, но и в темной стороне жизни – возможно, старуху окончательно замучили угрызения совести.

Элен содрогнулась при мысли о том, что может случайно обнаружить в подвале тело леди Уоррен. Не зная, куда пойти сначала, она вернулась в Синюю комнату.

Взглянув на кровать, она мгновенно заметила, что гора подушек приобрела определенные очертания. Леди Уоррен пристально глядела на нее своими черными глазами-щелочками.

– Ох, где же вы были?! – воскликнула Элен.

– В стране грез, – последовал невинный ответ.

Пристальный взгляд старухи словно бросал Элен вызов: мол, попробуй-ка мне не поверить. Сообразив, что спорить со старухой бессмысленно, Элен села в кресло.

– Сестра ушла? – спросила леди Уоррен.

– Завтра уйдет, – сообщила Элен.

– Шустрая какая! Ничего, я от них быстро избавляюсь. Ненавижу этих сиделок. Вечно норовят меня умыть. Не двигайся. Я хочу тебя видеть.

Элен невольно подумала о спрятанном револьвере; неистребимая тяга к знаниям вынудила ее затронуть эту тему.

– Миссис Оутс говорит, вы раньше хорошо стреляли, – заметила она.

Леди Уоррен бросила на нее быстрый взгляд.

– Да, я охотилась на дичь. А ты умеешь стрелять?

– Нет. Мне кажется, это жестоко.

– Тем не менее ты ешь мясо. Если бы всем приходилось добывать себе мясо, девять человек из десяти уже через неделю стали бы вегетарианцами. А я хорошо знала свое дело. Я не ранила. Я убивала.

– Но вы отнимали жизнь!

– Да, я отнимала жизнь. Ладно хоть никому ее не подарила. Вон из моей комнаты.

Элен вздрогнула, а потом посмотрела туда, куда леди Уоррен показывала пальцем. В комнату вошла сестра Баркер. Не говоря ни слова, она прошагала в гардеробную комнату, где лежали ее вещи, и закрыла за собой дверь.