– У меня есть пять минут до прибытия следующего клиента, так что поторопимся.

Ким вспомнила отчет о вскрытии, который она изучила дома, а в нем – некую деталь, которая показалась ей любопытной.

– Единственным видимым повреждением была ножевая рана чуть выше левой груди длиной в два – два с половиной дюйма. Это мог быть след от удара ножом?

– Ну если это был удар, то не очень сильный. Причиной смерти совершенно точно было утопление.

– А пальцы отрубили уже после смерти, правильно?

Китс кивнул и продолжил чтение.

– Жертва не подвергалась никаким пыткам и издевательствам, чтобы продлить агонию. Удаление пальцев носило чисто утилитарный характер.

– И что вы можете рассказать мне о нем, Китс?

– Тише, – ответил он и продолжал читать еще пару минут. – Говоря простым языком, ему было от пятидесяти пяти до шестидесяти лет. Алкоголиком он не был, а вот курил очень много. Ел слишком много жирной пищи и избегал физических упражнений. Ранее у него не было никаких переломов. На теле нет ни татуировок, ни каких-либо других характерных примет.

Обыкновенный человек, подумала Ким. Если не считать того, что его пальцы на обеих руках были отрезаны. И от этого факта не отмахнешься.

Инспектор вздохнула. Она ожидала большего.

– Спасибо, Китс, – поблагодарила Стоун, вставая. – Я, пожалуй…

– Не так быстро, инспектор. Взгляните-ка вот на это…

Детектив обошла его стол. Изображение на экране компьютера было увеличено, и вначале она не могла понять, на что смотрит.

– Это что, рана на груди? – предположила она, наклоняя голову.

– И выглядит она немного странно, – кивнул Китс.

Ким насторожилась. «Странно» – это хорошо.

Внимательно глядя на рану, она поняла, что имеет в виду патологоанатом. Ким в своей жизни видела достаточно трупов, чтобы знать, как выглядит рана от удара ножом. Независимо от типа используемого ножа, края раны всегда бывают ровными и чистыми. А эта при увеличении выглядела бугорчатой и неровной, как будто лезвием ножа вели по коже.

– Больше похоже на порез, а не на удар, – заметила Ким.

– И мне кажется, я знаю почему, – кивнул патологоанатом. – Сдается мне, что он резал рубцовую ткань. – Он еще больше увеличил изображение.

– Вы думаете, он пытался вскрыть старую рану? – спросила Ким, и у нее в голове что-то забрезжило.

– Или вытащить что-то наружу…

Они посмотрели друг на друга, и им в голову пришла одна и та же мысль.

– Пейсмейкер[48], – хором произнесли полицейские.

– И как она? – спросил Брайант, когда Ким подошла к машине.

– Пока ни на что не реагирует. Врачи ничего не хотят обещать в отношении хода выздоровления… Поехали в Брирли-Хилл, – распорядилась она, продолжая обдумывать то, что узнала за последний час. – У нее такие же следы на спине и бедрах, как у Джемаймы.

– Никогда ничего подобного не видел. В этом нет никакого смысла. – Брайант покачал головой.

Стоун согласилась с ним. Они уже знают, что обездвиживали их с помощью наручников; тогда что же могли означать эти полосы?

– И вот еще что, – заметила она, когда они проезжали перекресток. – У нее на ногах много крошечных царапин и порезов.