Тело Ким постепенно освобождалось от адреналина, который заставлял ее действовать, и его место занимала апатия.
– Со мной всё в порядке, Кев, – ответила она. – Проверь, живы ли эти двое.
Она не хотела, чтобы они умерли. Она хотела увидеть их в суде.
– А где они? – Доусон посмотрел вокруг.
Инспектор кивнула в сторону могил Джека и Веры, не уверенная, кто из них в какой.
– Да босс, они живы, – подтвердил сержант, посветив в могилы фонарем.
Дождь стал затихать, но ощущение грозы все еще висело в воздухе. Вдали погромыхивал гром – он двигался куда-то в другую сторону.
Ким по траве бросилась к журналистке, которой удалось сохранить свою жизнь.
– Эй, Фрост, а мы тебя искали, – сказала инспектор, поглаживая ее мокрые волосы. Ее не удивило выражение глаз женщины, которые были полны изнеможения.
Теперь Ким знала эту женщину гораздо лучше, чем неделю назад.
– Я… х-хот-тела… п-пом-мочь… – заикаясь, произнесла Трейси.
Ее руки и подбородок были сплошь покрыты грязью.
Ким видела, как Трейси борется с подрывающим силы наркотиком, который все еще циркулировал в ее организме.
Эта женщина могла просто притаиться и ждать, пока ее найдут. Но она не стала этого делать. Она через боль тащила себя на вершину холма, вместо того чтобы отлеживаться в безопасности.
Инспектор протянула руку и сжала плечо журналистки.
– Всё хорошо, Трейси. Всё в порядке. Мы тебя нашли.
Глава 93
Лучи утреннего солнца отражались от темного мрамора могильной плиты. Теплота дня мягко и успокаивающе окутывала Ким. Сегодняшний воздух казался ей прохладнее, спокойнее и чище.
На могильной плите было два имени.
Для Ким это была могила ее родителей.
С собой Стоун захватила два листка бумаги.
Кит и Эрика были единственной парой, которую она могла бы назвать родителями, – и хотя время, проведенное с ними, было коротким, Ким думала о них ежедневно.
Она надеялась посетить могилу вчера, в годовщину их гибели, но знала, что они не обиделись.
У нее оставалось последнее незавершенное дело, и Ким чувствовала себя обязанной закончить его.
После того как посвятила Вуди в события предыдущей ночи, она отправилась в комнату отдела и обнаружила там Доусона. На столе перед ним высилась стопа заявлений о пропаже людей.
– И что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Ким.
– У Исобел все еще нет имени, – просто ответил сержант.
Вместе они стали просматривать бумаги, вооруженные новыми знаниями. Прошло три часа, пока полицейские не нашли нужного им заявления.
Исобел была бывшей проституткой, которая отошла от своей профессии двумя годами раньше. В начале недели о ее пропаже заявила коллега по работе. И ее настоящее имя было Мэнди Хейл.
Ким попросила Кевина зайти к ней в больницу и рассказать ей о ее прошлом. Несмотря на все пороки прошлой жизни, она заслуживала того, чтобы узнать о ней. Это была ее идентичность и ее жизнь. Может быть, не идеальная, но все же это лучше, чем не иметь вообще никакого прошлого.
Кэтрин и Дункан находились в тюрьме. Дункану предъявили обвинение в совершении четырех убийств, попытке совершить пятое и в похищении человека. Кэтрин ждало разбирательство по целой куче случаев соучастия. Каждый из них называл другого вдохновителем произошедшего и давил на то, что, будучи несовершеннолетним, подвергся насилию. Смешно было то, что оба они, не зная этого, ссылались на одни и те же смягчающие обстоятельства. И тем не менее ни один из них не увидит свободу до того, как им исполнится лет по шестьдесят, а в случае Дункана может статься так, что и никогда.