– Однако же, если верить сообщениям, то именно несколько торпед с русских гидропланов доставили некоторые хлопоты и повреждения линейным кораблям.

– Согласен. Этот печальный опыт надо учесть. Возможно, морское командование добавит противоаэропланные орудия и пулеметы, усилив защиту не только от атак дирижаблей, но и от аэропланов. Хотя авиационные бомбы не могут нанести существенные повреждения самому кораблю, но могут вызвать перебои со связью и нарушить нормальную работу систем управления огнем, о чем передавали с некоторых линкоров. Но в целом, судя по цифрам потерь в русской авиации, особой эффективностью такие бомбежки подвижных целей не отличались. Опять же тут была уникальная ситуация, когда колонна шла через минное поле. В обычном же морском сражении из применения авиации ничего хорошего не выйдет. Разве что найдутся желающие стать героями и пойти на таран, подобно тому русскому. Может, кому и повезет, как ему.

– Других версий причин победы русских ты не рассматриваешь?

Гинденбург крякнул.

– Откровенно говоря, Эрих, я готов рассмотреть какие угодно варианты, вплоть до марсиан и откровенной чертовщины. Но это однозначно контрпродуктивные версии. Возможно, в бреднях «Propper News» и есть некоторое рациональное зерно, но я не верю ни в Марс, ни в потусторонние силы, помогающие русским. Так что если у них и есть какое-то чудо-оружие, то, повторюсь, это значит, что кто-то проводит его испытания, предоставив русским.

– И отдав такую громкую победу в руки этих варваров? Верится слабо, уж прости, Пауль.

– Необязательно. Возможно, сами создатели не ожидали такого эффекта и такой эффективности. Но они проанализируют этот успех и его причины, внесут коррективы и установят на свои корабли.

– Ты уверен, что эта установка была на кораблях?

– Да. Или как минимум на одном из них. Острова мы обстреливали, и был риск захвата нашим десантом, а аэропланы прилетали и улетали. К тому же сомнительно, что это такая легкая установка. Опять же нужна постоянная связь и действенная корректировка огня. Так что да, я уверен. К тому же под Ригой и под Двинском русские ведут артобстрел, не показывая особой эффективности попаданий. Так что вряд ли таких установок много. Во всяком случае – пока.

Вновь помолчали. Тут Гинденбург встрепенулся.

– Но мы отвлеклись, Эрих. Есть более важные дела, ради которых я тебя и позвал. Из Вены приходят тревожные сообщения о колебаниях в правительстве и вокруг самого Карла I. Как ты знаешь, там многие говорят о том, что пора выходить из войны, что лучше некоторые территориальные уступки, чем разгром, безоговорочная капитуляции и распад империи.

– Боюсь, что после Адриатики такие настроения станут еще более распространенными. Пусть они и кричат о славной победе Хорти, но всем совершенно очевидно, что это пиррова победа, если не агония флота. Мятеж в Катарро и беспорядки среди команд самого Хорти, произошедшие прямо во время сражения, явно показывают, что национальные меньшинства крайне ненадежны и как войска никуда не годятся. А уж после известий о разгроме наших сил на Балтике, в Вене влияние партии мира может стать доминирующим.