Если суммировать, получалось, что ко мне везли людей, внутри которых прямо сейчас происходили неведомые мне метаморфозы сознания.

Как-то мне стало неуютно на своей ставшей уже родной и привычной главной платформе, после того как я это сообразил. И тут, ни раньше ни позже, на горизонте появилась стремительно приближающаяся черная точка…

Обыкновенные мальчишки, лет десяти, подумал я, глядя на стоящую передо мной троицу. Пять минут назад они выгрузили из экранолета свои скудные пожитки, и тот немедленно улетел.

Впрочем, нечто необычное в них должно быть. Они живут во второй раз. Не шутка.

– Ну, как мне вас величать? – спросил я.

Они молчали. Зловеще, как мне показалось.

Я внимательно их оглядел.

Стоявший слева был выше ростом. Справа разместился тот, который был пониже и вроде бы потолще. А вот у занявшего центр нижняя челюсть заметно выступала вперед. Это придавало ему очень упрямое выражение.

Комбинезончики на них были одинаковые. Такие, только размером побольше, носили экипажи на линиях Луна – Марс и Луна – Венера. Хорошая одежда. Очень удобная и прочная. Вот обувь их определить не получилось. Вроде бы обыкновенные детские сандалики, но кто его знает, как там на самом деле.

– А для имен у нас еще время не наступило, – сообщил казавшийся упрямым. – Как нам объяснили, они проявятся в самый последний момент.

Он явно у них был за вожака.

– Как вас называли в институте? – спросил я.

– По номерам. Я – ноль шестьдесят второй, мой сосед – ноль семьдесят пятый, а этот вообще – сто первый.

Я хмыкнул.

Вот незадача. Впрочем, решение есть.

Длинный. Толстый. Упрямый. Это лучше, чем номера. Их дают лишь личинкам жилых платформ.

О чем я им тотчас и объявил.

– Как пожелаешь, – пожал плечами Упрямый. – Любой может звать нас как угодно до того момента, пока не настанет срок.

Тут я призадумался снова.

Ну да, дети… Могу ли я их сейчас так назвать? По идее, физически и умственно они ими являются. Однако любой из них в какой-то момент может получить очередную порцию информации из прошлого, а потом выкинуть фокус. Причем отвечать буду я. Поскольку – единственный взрослый на несколько сотен квадратных километров заснеженного пространства вокруг.

И еще момент. Они начали с «ты». Симптоматично, но если им нравится подобный стиль общения, пусть так и будет.

Ох, надо было мне взять те деньги у концерна ростовщиков, пусть даже под самые грабительские проценты.

– Не хотел вас оскорбить, – сообщил я, – но так мне действительно удобнее.

– Имеешь полное право, поскольку здесь главный, – сообщил Упрямый. – А мы обязаны подчиняться.

И не удержался, улыбнулся совершенно по-детски.

– Золотые слова, – сказал я. – И первым делом хочу уведомить, что близко к шлюзу платформы подходить запрещается. За край ее вас поле не пустит, а вот шагнув в шлюз – вывалитесь. Если снег внизу будет тонкий, то расшибетесь, кости переломаете. Если глубокий, то можно утонуть в нем с головой. Это тоже весьма неприятно. Платформа о том, что с нее кто-то выпал, сообщит мне тотчас, но пока я вернусь, можно, к примеру, отморозить нос. Новый отращивать придется долго, и все время тебя будут дразнить. Понятно?