Он вздохнул: «И после всего, что вот было тут, когда из дому было страшно выйти от страха, что она сделает что-нибудь с собой, так отпустило, что просто не передать. Тебя ведь тоже?»
«Не то слово, — подтвердила Лена. — Особенно меня порадовало, что она куче людей разболтала, что с ней, это очень хорошо на самом деле». Трем вещам удивлялась Лена: как она не спалилась, как она боится одиночества, и тому, каких невероятных усилий, оказалось, стоило не вырастить из дочерей подобие себя самой.
Глава 9. Вдавленная в тротуар, останется здесь до лета
Вика и Саша как были красавицами, так и остались, Саша разве что довольно-таки сильно располнела, но ей это каким-то образом шло, и остальные выглядели так хорошо, что Лена, почувствовав, что пообтрепалась в поездке, объятиях и поцелуях, сходила в туалет ресторанчика и торопливо поштукатурила там себя, чтобы не выглядеть облезлой не столько на встрече, сколько на фотографиях.
И Сергей был здесь, и первым делом упрекнул Лену в том, что она не принимает его вконтактовскую дружбу. Это был такой покровительственно-солидный упрек, потому что Сережа работал в правительстве города, и видно, что не без охоты, покрылся административной патиной, он же взял на себя роль неназванного руководителя вечеринки. На вопросы, чем он занимается на работе, отвечал уклончиво, загадочно, но с оттенком гордости: «Туризмом». И мысленное «бля» вырвалось у Лены, когда она увидела гитару в чехле, припертую к стенке рядом с их столиком: «Об этом я как-то не подумала». Лицо и руки у него были настолько загорелые, что казались автозагаром. Глядя на него, Лена ощущала незавершенность Сережиного образа — там, где на лацкане его пиджака должен был поблескивать значок «ЕДРа» — было пусто. Он был подтянут и даже накачан, не в пример мужу, но чувствовалось, что, если бы дошло до махача, Вова переехал бы Сережу, как автомобиль.
Коротко взгрустнули, что не все дожили до этой встречи и что кто-то не смог приехать, но все это было формальным преддверием к тому, чтобы начать настоящее веселье с тостами и прогулками на уличные перекуры даже тех, кто не курил. «А что за сюрприз-то? Сергей? Так на фиг такие сюрпризы!» — спросила Лена у Вики, пока та делала страшные глаза на последних словах, потому что сам Сергей крутился рядом и делал вид, что ничего не слышит. «Нет, нет, увидишь!» — ответила Вика.
Так или иначе, все друг о друге уже знали, видели и мужей, и детей, и дачи, и фотографии из отпусков. Сережа, разве что, развлек ненадолго свежими селфи с местными и заезжими звездами (так она опять увидела дядиного родственника-телеведущего в кофте с ромбами). Подвыпив, компания распалась на несколько отдельных компашек, в одной из которых обсуждали вред вайфая и пользу здорового образа жизни, в другой говорили о школе, в третьей — об интрижках, в четвертой обсуждали семью. Но не постоянно каждая кучка обсуждала одно и то же, сохранялось такое равновесие, как только одной группе девчонок наскучивал разговор о диетах и физкультуре, это начинали обсуждать другие, а те, что забросили разговор о здоровье и как его поддерживать, принимались болтать, например, о семье. «У меня в этом году фарфоровая свадьба, — встрял Сергей. — Двадцать лет — как один день». «Сережка, ну, хватит, ну, наслышаны о твоей любвеобильности все или почти все, кроме твоей бедной жены», — сказал кто-то. «Это помогает поддерживать прочность брака, она прекрасно все знает и понимает, — уверенно возразил Сергей. — Мужчина по природе не моногамен. Все изменяют».