Только вот хотела встать, как Асад оказался рядом, кладя свою ладонь мне меж грудей, толкая обратно на койку. Благо, упала спиной на подушку, иначе бы отбила все лопатки. Халат немного задрался, оголяя ноги, но не показывая того, что нельзя было видеть шейху. Паникую, запахивая ткань обратно.
– Поздно убегать, – проговаривает он, а потом нависает надо мной, хватая альбом, и рассматривая, что я выбрала. – Бедро? Жаль, я хотел грудь и живот, но раз ты так хочешь, ложись. У нас есть примерно два часа, поэтому располагайся, как тебе будет удобно.
Чёрт, и на кой чёрт я выбрала такой сложный рисунок?!
Асад
Вижу недовольное лицо Коваль, и внутри всё скручивается от разнообразных чувств. Я был дико рад, что сейчас прикоснусь к её коже, но и раздосадован от её недовольного лица. Ей снова была неприятна моя компания.
Плевать. Рано или поздно я должен был почувствовать втоптанные в грязь чувства. Сейчас как раз был тот самый момент.
Сев на стул рядом с её ногой, взял мочалку и окунул в горячую воду. Прежде, чем наносить хну, нужно было хорошенько распарить и очистить кожу, чтобы паста лучше легла. Иногда я занимался этим делом, но очень редко. У меня с детства была тяга к рисункам и различным узорам на теле. Но татуировки у нас были запрещены по вере, поэтому я увлёкся мехенди.
Иногда рисовал себе разные изображения, но это в прошлом. Сейчас у меня не было времени на это, и когда представилась возможность расписать тело русской, был только рад. Пришлось перехватить девушку-мастера, которая должна была заниматься с Коваль и приказать ей свалить в туман.
– Ты хоть умеешь это делать? – послышался недовольный голос Анны-Марии сверху и я усмехнулся.
– Потом увидишь, – ответил, обвивая рукой правое бедро девушки. Она не сказала, на какую именно ногу ей делать рисунок, поэтому решил выбрать сам. Невольно коснулся пальцами внутренней стороны бедра и почувствовал, как Коваль напряглась. Несмотря на это, в груди расплылось довольное чувство удовольствия. Так хотелось потрогать её ещё раз, но не стал наглеть, хотя очень хотел.
Девушка уже успела переодеться, и я был на сто процентов уверен, что сейчас она лежала без белья. Хотелось задрать халат повыше и убедиться в этом. А ещё лучше дотронуться и провести пальцем по мягким складочкам.
Чёрт, как перестать думать об этом?
Распарив кожу, вытер сухим полотенцем. В комнате были выключены кондиционеры, поэтому здесь было неимоверно жарко. Или мне так казалось от близости с Анной-Марией.
Отбросив ткань, взял в руки тюбик с пастой и вату. Удобнее положил для себя бедро и произнёс:
– Приподними халат.
– Зачем? – упёрто ответила, не собираясь следовать моим указаниям.
– Ты сама выбрала такой рисунок. Он начинается от кости, – произнёс и буквально через несколько секунд послышался голос Далии:
– Анна-Мария, ты не представляешь, какая тебе выпала честь, поэтому расслабься и наслаждайся, – любовно сказала наложница, но я знал, что всё это было наигранно. Иман сказала мне, что Коваль не любят в гареме и часто грубят ей, насмехаясь.
Ауза что-то шипит себе под нос на своём русском, чуть приподнимая халат. Мне хватит этого, но хотелось видеть ещё. До сих пор перед глазами стояла та сцена в её комнате, где она лежала неподвижно и полностью голая.