А когда я впихнул его в квартиру, он вдруг замолчал и посмотрел на меня так тоскливо, что я вернулся, присел, потрепал мохнатые уши и сказал, что он самый лучший в мире пес. И что я к нему обязательно вернусь. Постараюсь.

Заодно я взял и спрятал под курткой нож, о котором совсем забыл.

Без трех минут двенадцать я протиснулся в знакомую мне дыру в заборе детского садика и прошел во дворик. Туда вела одна-единственная арка, когда-то закрытая на решетку, но ее давно уже сорвали с петель местные алкаши.

Коти еще не было.

Это хорошо. Было бы неудобно явиться позже. Мне-то через двор пешочком пройти, а ему с Тибета телепортироваться…

Я обошел бетонированный дворик. Посидел на крошечной скамеечке. Поглазел на маленькие сломанные качели, на невысокий баскетбольный щит. Кольцо у щита было отломано, на щите краской была намалевана страхолюдная рожа и написано «Борис — казел». Я потрогал букву «а», посмотрел на палец, хмыкнул. Неуютное тут место для прогулок детишкам. А вот для выпивки удобное, по углам валяются разбитые бутылки, смятые пластиковые стаканчики и целые залежи скуренных до фильтра сигарет. Я тоже закурил. Первая утренняя сигарета казалась даже вкусной.

Слабо хлопнуло.

Я обернулся и посмотрел на стоящего в центре дворика Котю.

Он очень стильно выглядел.

Какой-то старинный мундир. Белые отутюженные брюки с золотым шнурком в швах, что-то вроде френча, тоже украшенного золотой шнуровкой, из-под полы выглядывают ножны. Очки, конечно, он надевать не стал.

— Ты кури, — найдя меня взглядом, сказал Котя. — Я подожду.

Я кивнул, торопливо докуривая. Затушил окурок, встал, отряхнул джинсы и подошел к Коте ближе. Встал метрах в трех. Сказал:

— Эффектно выглядишь.

— Вначале я хотел бы дать тебе пару советов, — сказал Котя. — Первое. Постарайся заранее смириться с тем, что твои друзья и родные будут умирать. Наша жизнь длится много дольше, даже если ты будешь пользовать своих близких у докторов-функционалов. Второе. Раз в десять — двадцать лет устраивай себе небольшие каникулы. На полгода-год. Где-нибудь на чужой войне, романтичной и старомодной. Вероз для этого идеален… кстати, это мундир островного города-государства Фальд, рекомендую. Третье. Ты не сможешь всегда оставаться самим собой. Придумывай себе временами новую биографию, новую судьбу. И старайся в нее поверить. Так, чтоб в печенку въелось. Чтобы сам себе верил. У меня получалось. Иначе отрастишь крылья, и меч к руке прирастет, вообще человеческий облик потеряешь… Четвертое. Постарайся овладеть самыми разными видами оружия. От морского кортика и до… не знаю, что где навыдумывали. До боевого лазера, короче.

— К чему это? — спросил я.

— К тому.

Сам Котя даже не шелохнулся — только одна рука скользнула вниз, в ней будто из ничего возник длинный острый кинжал, взмах — серебристая молния со свистом прошла у меня над головой.

Я обернулся.

Рукоятка кинжала (или кортика?) торчала из глаза намалеванного на щите «Бориса».

— Я не буду с тобой драться, — сказал Котя. — Я не святой, к сожалению. Если здесь сложить всех, кого я когда-то убил, то нам бы не хватило места. Но я не стану с тобой драться. Да еще на ножичках. Это смешно. Я шел тебя убивать, но вот… решил.