Она заставила себя расслабиться. Его хватка стала немного слабее, и она смогла дышать свободнее. Люди были хрупкими, по сравнению с ёкаями, и она теперь понимала, почему он в таком настроении. Не от гнева, а от страха. Он не знал, насколько хрупки люди, он не знал, насколько опасно промокать до нитки в мороз и без шанса укрыться в тепле.

— Прости, — прошептала она, прижавшись к нему щекой, ее голова была под его подбородком. — Они угрожали, и я не знала, что еще делать, и выполняла требования.

Его грудь поднялась под ней, и он выдохнул.

— Не стоило оставлять тебя одну.

Она хотела возразить, что ей не нужен постоянный присмотр, но передумала. Ей нужна была помощь, когда дело касалось ёкаев.

Вытащив из плаща одну руку, она распустила волосы, чтобы они сохли. Она хотела убрать руку обратно под плащ, но поймала его взгляд, его лицо было близко. Эми вспомнила прошлый раз, когда они были так близко. Ее взгляд тут же опустился на его губы.

Поняв, что она делает, она убрала руку под плащ и прижала к себе, краснея.

— Ты выглядишь уже живее, — отметил он, не прокомментировав ее взгляд. — Румянец помогает.

Ее щеки вспыхнули еще сильнее, она хмуро посмотрела на него.

— Чему помогает?

— Ты была белой, как снег, когда выбралась из ручья. Синие губы, стеклянные глаза. Казалось, вот-вот умрешь.

— Холод не убивает человека мгновенно, — сухо сказала она ему. — И твои губы тоже посинели бы после купания в той воде.

— Нет. Холод меня не беспокоит.

Она вскинула брови.

— Почти никогда, — он криво улыбнулся в ответ на ее скептический взгляд. — В моей крови огонь, маленькая мико.

При виде его улыбки она сама улыбнулась. Ее кицунэ становился прежним. Эми не знала, как справляться с его плохим настроением.

— Почему ты улыбаешься?

— П-просто так.

— Все еще холодно? — он снова прижал ее к себе. — Сделать огонь больше?

— Нет, я в порядке, — быстро сказала Эми, не желая объяснять, что лепетала она не от дрожи, а от страха, что он как-то прочитает ее мысли. Чтобы отвлечь его, она спросила. — Что такое эти кодама?

— Духи деревьев. По одному они не страшны, но их сила ужасает, если их много, особенно, в их родном лесу. Они бы, похоже, обрадовались идее завести себе питомца-человека.

— Питомца?

— Одна ты бы оказалась в Тсучи и застряла там на пару десятилетий как их слуга и шут, пока не надоела бы им.

— Десятилетия? — прошептала она, ей стало не по себе. Эми прижалась к нему.

— Разве у людей нет сказок о ёкаях, похищающих детей? Такое случается не часто, но истории правдивы. Некоторые ёкаи хотят съесть людей. Другие… — он пожал плечами. — Но я удивлен, что они посчитали тебя обычной смертной, а не… ха.

Он вдруг склонил голову, его ноздри раздувались.

— Кстати, ты пахнешь ками не так сильно, как пару дней назад. Я едва ощущаю запах.

— Гуджи Ишида дал мне новый омамори, чтобы скрыть мою ки, — ответила она, стараясь отодвинуться, но из его хватки сбежать не удавалось.

— Хмм, — он уткнулся носом в ее волосы и снова вдохнул. — Конечно, кодама не заметили. Теперь ёкаи будут особо внимательно искать запах ками.

— Широ! — возмутилась она и убрала голову от его лица, ее щеки снова горели.