— Это так. Однако албанская бомба по-прежнему тикает в мягком подбрюшье Европы. Ты знаком с демографической статистикой Балкан?

— В общих чертах, сэр. Я знаю, что албанцы — абсолютные чемпионы по рождаемости. Но и показатели детской смертности здесь тоже очень высоки.

— Это вопрос технологии. Как только они получат доступ к новым универсальным вакцинам, албанская бомба взорвется. Албанцы — прекрасный народ, умный, честный, талантливый… но в один прекрасный день их станет слишком много. Когда демографическое давление станет невыносимым, они превратятся в одну из казней египетских. Догадываешься, в какую именно?

— Полагаю, вы имеете в виду саранчу, сэр.

— Точно, сынок. Первой падет Македония. Потом, скорее всего, Болгария. Потом Сербия. На самом деле все это будет происходить очень быстро. Мы и глазом не успеем моргнуть, как мусульмане опять окажутся у ворот Вены, как в 1683 году.

— Я слышал о таком сценарии, — осторожно говорит Морван. — По-моему, это очередная спекуляция на тему Апокалипсиса.

— А вот тут ты ошибаешься. Речь о подземных процессах невероятной силы, перекраивающих лицо земли. Сейчас мы слышим только слабый далекий гул, но, когда начнут рушиться горы, будет уже поздно. Скажи мне, Морван, что следует делать с процессом, который ты не в силах остановить?

— Постараться возглавить, — хмуро отвечает тот. — Но я не представляю себе, как можно возглавить демографический взрыв — это все равно что оседлать атомную бомбу.

Старик смеется. Нажимает кнопку на ручке своей коляски, и та послушно выкатывается из пятна лунной тени почти к самому борту яхты.

— Хорошее сравнение, сынок. Но если процесс невозможно остановить или возглавить, это еще не значит, что на него нельзя повлиять. Быть может, придет день, когда наши друзья из Подполья помогут нам в этом. Сами или с помощью своего крота.

Ночь вокруг них заметно светлеет… Восточный горизонт уже мерцает опаловым сиянием, луна медленно тускнеет на матовом небосводе, серебряная дорожка тает в темно-зеленых волнах.