У него не было ни желания, ни сил разговаривать с советским резидентом. Он молча вышел из комнаты. За весь обратный путь он не сказал ни слова. Его высадили у отеля за полтора часа до встречи.
Глава 19
За пять минут до его выхода из номера к нему постучали. Посмотрев в глазок, он открыл дверь. Молчаливый посланец Симховича протянул ему конверт. В нем была бумага, на которой было всего несколько фраз:
«Я согласен на ваши условия. Имя агента получите в аэропорту. Во время встречи с Натали Брэй держите в кармане микрофон, чтобы я мог прослушивать вашу беседу».
Он кивнул, возвращая конверт обратно. Пришедший молча протянул ему небольшой микрофон. Он взял его, положив во внутренний карман, и сильно хлопнул дверью. Через несколько минут он уже садился в такси, направляясь в аэропорт.
Дорога была недолгой, минут двадцать пять. Когда они добрались до аэропорта, шофер обернулся к нему.
– Встреча состоится у стойки «Пан-Америкэн», рядом с сувенирным киоском.
«Ай да Симхович! – восторженно подумал Дронго. – Вот это работа профессионала!»
Он все-таки расплатился с шофером, не дав ему чаевых, и поспешил к сувенирному киоску.
Точно через пятнадцать минут у стойки появилась Натали с тремя сопровождающими. Она увидела его сразу. Сделала шаг навстречу. Один из сопровождающих предупредительно встал между ними.
– Не нужно, – чуть слышно сказала она, – я должна с ним поговорить.
Они сделали еще несколько шагов навстречу друг другу.
– Здравствуй, – просто сказала Натали, – я так рада тебя видеть живым и невредимым.
«Будь проклят этот Симхович», – в сердцах подумал Дронго.
– Я тоже, – сказал он, – все хорошо закончилось.
Сопровождающие Натали стояли в пяти шагах от них, сверля его гневными взглядами.
– Ты сумел выиграть? – спросила Натали. – Как это тебе удалось?
– Благодаря тебе.
Она улыбнулась.
– Значит, ты все понял.
– Ты думаешь, это было легко?
Он был вынужден говорить такими фразами. Будь проклята его дурацкая работа, не позволяющая ему поговорить с любимой женщиной.
– Представляю. Как ты догадался?
– Два неудачных покушения. Это было слишком много для МОССАДа. Здесь не было ничего трудного.
– Ты, наверное, считал, что я тебя предала?
– Нет. Я просчитал, что Бремнер скорее изображает огорчение, притворяясь рассерженным твоим предательством, чем расстроен на самом деле.
– И тогда ты понял все остальное?
– Да. Ты всегда работала на своих, была двойным агентом ЦРУ. Настоящую информацию ты давала Бремнеру.
Она кивнула ему.
– А теперь я уезжаю. Ваша агентура была ложной, и об этом знали все: и ваши, и наши.
– Да. Наверное, это так.
Он понимал, что не имеет права говорить женщине более того, что сказал. Микрофон Симховича и трое американцев, стоявшие рядом, напряженно ловили каждое слово.
– Мы еще увидимся? – спросила она.
– Не знаю. После этой игры у меня отпал всякий интерес к нашей работе. Грязное и никому не нужное дело.
– Тело Ленарта уже отправили домой? – Она понимала все с полуслова.
– Еще нет. Комиссар обещал отправить… через два-три дня, – он не сумел выговорить «тело Ленарта».
– Ты обижен на своих? – прямо спросила она.