И начнут осваивать этот мир.

Все поняли? Вот эти и выжили. Сначала сами выжили. Потом начали выживать нас.

– Ну а Ростов?

– Ростов – по слухам, я тебе конкретно не скажу. Вроде там наши. Вояки, казаки и эти… ДНР. Но связи с ними нет.

– Пройти-то можно?

– Смотря как.

– С грузом.

Серый захохотал.

– Ты что, смеешься? Там и без груза-то – разуют, разденут, угонят в рабство. Они же беспределы конченые, бесы. Мы с ними стрелу забивали, они говорят – мы ваш закон в рот е… Мы говорим – а у вас какой закон? Они говорят – все просто: правоверный правоверному – брат, неверный правоверному – раб. Ты не знаешь, что тут вскрылось, когда вся эта муть пошла. Еще до нее в некоторых зонах джамааты были, на закон срали, перед кумом дыбали на цирлах, жили сучьей жизнью. А когда началось – так некоторые зоны оказались зелеными всплошную, от кума и до последнего петуха, взялись за оружие… такой бешбармак был. Некоторые туда и ушли… правоверные.

Да… чем дальше, тем чудесатее. Я еще до войны… ну, до всего этого задавался вопросом – зачем человека сажают в тюрьму. Ну, чтобы он исправился, так? А джамаатовский – его можно исправить в принципе? Нет, нельзя. Так зачем же мы хоббитов в тюрьмы сажали, чтобы они там проповеди вели или как?

– А шлюзы кто контролирует?

– Тоже они.

Во б…

– К вам они ходят?

– Бывает. У нас с ними что-то вроде вооруженного перемирия. Они понимают, что здесь переть буром чревато в принципе… люди не поймут. А так… торгуют.

– Чем?

– Да всяким. Вещи, жрачка. Кстати, стволы.

– Какие? Наши?

– Не. Не «калаши». Там потом сам увидишь.

– Они и сейчас торгуют?

– Да, только с ними тереть бесполезно, если ты об этом.

– Хоть посмотрю.

– Это пожалуйста.

Я сменил тему.

– Насчет торга в Нижнем ничего не слыхать?

– А что должно быть?

– Да люди жаловались, что новгородские не только свой кусок хавают, но и на чужой претендуют. И московские с ними.

– Это кто так говорит?

– Ну, говорят… – неопределенно сказал я.

Серый прикинул.

– Знаешь, – наконец сказал он, – я такого не слышал, но ничуть не удивлюсь, если так и есть. Москвичей могила исправит… они всю дорогу на чужой кусок смотрят. И началось все откуда… с Москвы. Вот и прикидывай… муде к бороде.

– Ну… вспомнила бабка, как девкой была.

– Так, только кто-то же это сделал. И какие-то цели он при этом имел, да? А то, что москвичи и нижегородцы в близких – это не секрет, там половина областей центра торгует и отоваривается. Хочешь сказать, на вас смотрят?

– Я этого не говорил.

– А я не слышал, – сказал Серый серьезно, – но если, к примеру, такое будет… скажем – то мы готовы с вами базарить. Потому что не дураки, понимаем – сегодня вас нагнут, а завтра – нас. А нам снова под Москву уже не в кайф. Понятно, что не бесплатно будет, но… ты понял.

– Понял.

– Хорошо, что понял. Брать что-то будешь?

– В самом конце зайду, чтобы с собой не таскать и чтобы не сыздили.

– Заходи.

Гладко было на бумаге, но забыли про овраги. А по ним ходить…

Получается, что разгружаться надо здесь и здесь же – грузить наш товар. А это хреново. И, похоже, придется груз пока обратно отправлять, так как с ним не пройдешь. А это – разгружать, выгружать – хреново. Деньги опять же.