Руки Джозефа были в наручниках и запястья лежали прямо на коленях. Он взглянул на свои ладони, пытаясь перевести дыхание. От него разило, но стало ясно, что он не обмочился. Однако в следующий раз этого все равно не избежать.

— Отдохни пока. Вздохни поглубже и успокойся. Я знаю, что это такое. — Федоров еще раз молча затянулся и погрузился в размышления. Наконец он откинулся на спинку стула и произнес: — Вот что я хочу тебе сказать. Давай еще раз пройдемся по всем вопросам. Ты туго соображаешь, дружище. Дай мне хоть что-нибудь, что можно показать Вольскому. Ну хоть что-нибудь. И мне неважно, будет ли это правда или ложь. Понятно? Что-то такое, что может успокоить его, а тебя избавить от смерти, — с этими словами Федоров положил руку на грудь и добавил: — Лично мне все равно. Но Вольскому — нет. Ты слышишь меня?

— Слышу.

— Тогда Вольский закроет дело. И это все, что он хочет. Закрыть дело. А потом мы отпустим тебя. Назад — на родину. Ясно?

Добрый следователь, злой следователь — игра была такой откровенной и такой явной. И хотя Джозефу действительно захотелось уткнуться в плечо этому человеку и разрыдаться как ребенку, но он не мог забыть, что оба они — офицеры НКВД.

— Да, — обессиленно прошептал Джозеф.

— Вот и хороню. Тогда начнем. Как попали к тебе эти документы?

— Они мои, — вновь прошептал Джозеф.

— Погромче, сынок. Я не расслышал.

— Они принадлежат мне.

— Ну-ну, — скептически заметил следователь. — Это самая откровенная фальшивка.

— Нет, — из последних сил выкрикнул Джозеф. — Это не фальшивка. Черт побери! Разве вы не видите, что они подлинные. Покажите их кому-нибудь из Красного Креста. Покажите их британским властям, наконец. Все бумаги подлинные!

Федоров слушал его с напряжением.

— Но Красновский — это русская фамилия. Да и по-русски ты говоришь отлично.

— Моя семья эмигрировала из Латвии. Я же рассказывал.

— Нет. Ты говорил, что ты — американец. Но воевал в английской армии.

— Я доброволец. И повторяю уже это Бог знает какой раз.

— Доброволец. Хорошо. Но, сынок, Варга — это не лагерь для военнопленных. Это концентрационный лагерь. Если ты тот, за кого выдаешь себя, то как же ты смог очутиться в Варге?

— Я уже рассказывал.

— Что ж, расскажи еще раз.

— Меня взяли в плен в Северной Африке. Затем меня отправили в лагерь для военнопленных в Италии. Итальянцы освободили нас во время перемирия. Мы присоединились к итальянским партизанам и боролись с ними против фашистов. Тогда немцы вновь нас схватили. И в наказание отправили в концлагерь.

Федоров с усердием записывал в блокнот каждое слово Джозефа, повторяя вполголоса услышанное. Затем он прочитал написанное. И рассмеялся с неподдельной веселостью.

— Хорошая история, черт возьми!

— Но это правда! — закричал Джозеф. — Я тот, за кого выдаю себя. И вы не можете держать меня здесь. Я требую, чтобы меня показали представителям Красного Креста! Я хочу видеть представителя британской армии!

Он не мог больше сдерживать слез, они потекли по щекам, и слова потонули в них.

Федоров только вздохнул. Затем демонстративно закрыл свой блокнот.