Ближе к обеду на пороге нашего дома появилась Даша, Катькина подруга. Они с ней договорились, что девчонка придет к нам, и они вместе с Александром Петровичем поедут сначала в магазин за кормом для животных, а оттуда в приют. Пока отец и дочь собирались, Даша общалась со мной и Пухой.

От чая с бутербродом, который ей предложила Татьяна Михайловна, она отказалась:

– Спасибо Татьяна Михайловна, я не голодна. Я пока с вашими животными пообщаюсь, – ответила девочка.

Ладно, от чая отказалась – это вода. Я вообще не понимаю, что в нем люди находят. А вот зачем отказываться от бутерброда, это мне сложно понять. Положи в карман, потом съешь. Я, например, никогда от еды не отказываюсь.

Увидев Пуху, Дашка присела перед ней на корточки и давай ее наглаживать, целовать в нос, прижимать к себе и проявлять прочие телячьи нежности. Не прошла, правда, и мимо меня, хотя я не был предрасположен ко всякого рода нежностям, но разве Дашу можно остановить. Если ей позволят завести собаку, я думаю, она ей своими поглаживаниями плешь протрет на голове и зацелует до смерти.

Девочка меня почесала за ухом и стала приговаривать:

– Сократик, ты такой мягкий, как будто плюшевый. Так и хочется тебя гладить и гладить.

Я показал девчонке, что умею быть благодарным котом и промурчал ей в ответ.

Благотворители уехали, а мы с Татьяной Михайловной остались одни дома, Пуха, конечно, не в счет.

Я вошел на кухню, устроился под батарей и стал наблюдать за происходящим. Татьяна Михайловна в этот момент колдовала над аппетитной, розовой курочкой. От этого вида у меня обильно выделилась слюна, я сглотнул и смотрю с тоской дальше. Все мысли о ней, о курочке. Думаю, что же она будет с ней делать? Не собирается же она сырой кормить семью? Ведь люди не едят сырое мясо! Это мы, животные – любители полакомится свежениной. Хотя, как-то видел по телевизору, в кулинарной программе, что вы тоже едите сырое мясо, очень мудрено оно у вас называется, сразу и не вспомнишь, кажется гаспачо. Нет, по-моему, не гаспачо, а мучачо? Вот голова дырявая, забыл. О, вспомнил: карпаччо. Ну и названьице, язык сломаешь. Умеете же вы так завернуть, что даже кошачий мозг начинает закипать.

Татьяна Михайловна натерла курицу какими то специями, внутрь ей засунула яблоки. Я лежу и думаю: опять продукт испортила, такая славная птица была, и на тебе Но пахнет, скажу я вам, все равно изумительно.

Женщина положила птицу в миску, поставила в духовку и говорит:

– К приезду наших товарищей курочка будет румяной и золотистой.

Мое буйное воображение тут же сработало, перед глазами на тарелке возникла золотистая курочка. Я закрыл глаза, и вы не поверите, почувствовал головокружительный запах. Я был на грани потери сознания.

– Сократ, ты любишь курочку? – спрашивает меня Татьяна Михайловна.

Даже не знаю, что тебе ответить, женщина. Я от одного вида и твоих слов, чуть в обморок не упал, а ты спрашиваешь, люблю ли я курочку. Наивнее вопроса в своей жизни я не слышал.

– Ты не переживай, и тебе достанется, – улыбнулась Татьяна Михайловна, – и Пухе тоже.