Увидев Сару в кресле, Кресси извинилась перед собеседником и поспешила к подруге.

– Какое прекрасное общество! – радостно воскликнула она; ее глаза слегка повлажнели от вина. – Ты чего дуешься тут в темноте?

– Я не дуюсь.

– Все раздумываешь…

– Кресси…

– Пойди и найди его.

– Кого?

– Арента Хейса, – сказала Кресси с нажимом. – Ты же с ним хочешь поговорить, вот и найди его. Будете смотреть друг на друга и вести целомудренные разговоры о прокаженных, демонах и прочих ужасных вещах. Я была бы рада знать, что вы совместно боретесь со злом.

Сара покраснела, а Кресси, лукаво хихикнув, потянула ее за руки и заставила встать с кресла.

– Я так поняла, он расположился под галфдеком, – сказала подруга. – Через две стены отсюда, в дальнем конце рулевого отделения.

– Я не могу пойти туда, – неуверенно возразила Сара. – Я здесь самая знатная дама.

– Да все ты можешь, – отмахнулась Кресси и добавила торжественным тоном: – Как самая знатная дама, ты можешь делать все, что пожелаешь. Кроме того, Ян уже спит, так что ему все равно. Я скажу всем, что тебе нездоровится.

Сара с благодарностью коснулась подругиной щеки:

– Ты – чудо.

– Знаю.

– Не подпускай к Лии мастера-негоцианта, – попросила Сара, делая шаг к двери. – Он омерзителен.

– Да не обращай ты внимания на Рейньера. Он заслуживает жалости, а не презрения.

– Жалости?

– Разве ты не видишь, как страдает его сердце? Ему больно, вот он и делает больно другим. – Кресси задумалась. – Кроме того, он пьянее, чем король на своем свадебном пиру. До кровати-то сам дойти не сможет, не говоря уже о том, чтобы приставать к Лии, но будь по-твоему. – Предвосхищая вопрос, она добавила: – Я прослежу, чтобы кто-нибудь надежный проводил нас до кают. А теперь ступай, ищи своего дикаря.

После яркого света кают-компании Сара вступила в темноту рулевого отделения. Где-то вдалеке, вроде бы на носу корабля, кто-то хрипло пел под виолу. Сделав несколько шагов, Сара поняла, что звуки доносятся со шканцев.

Капитан предупреждал, что женщины не должны расхаживать по кораблю ночью в одиночестве, однако Сара всегда отличалась любопытством.

Подобрав юбки, она поднялась по трапу и пошла на звуки музыки.

Арент играл на виоле в свете стоявшей на бочке свечи. Глаза его были закрыты, крупные пальцы проворно перебирали струны. Якоб Дрехт сидел напротив и пел грустную песню. Он склонился вперед и опустил руки между колен. Грозная шпага лежала у его ног. Рядом валялись две пустые бутыли из-под вина, третья стояла на бочке. Значит, они тут уже давно.

Увидев Сару, Дрехт вскочил на ноги, опрокинув скамью.

Музыка резко оборвалась. Арент уставился на Дрехта, потом заметил за его спиной Сару. Искренне улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, удивляясь тому, насколько она рада его видеть.

– В-ваша м-милость, – запинаясь, проговорил Дрехт, стараясь не показывать, что он пьян. – Вам нужна помощь?

– Не знала, что вы поете, капитан стражи. – Сара похлопала в ладоши. – Хотя вы уже столько лет охраняете мою семью.

– Форт большой, госпожа, – ответил Дрехт. – А я пою очень тихо.

Сара посмеялась над шуткой, потом обратила внимание к Аренту: