— Что? Я ничего не слышу…

— Вот именно. Ничего. Странный это какой-то лес. Ни птиц, ни зверей не слышно. Такое ощущение, что даже ветер здесь не пролетает.

Я с опаской огляделась. Сейчас, когда мы двигались по едва заметной тропе, уводившей в самую чащу, ветви деревьев сомкнулись у нас над головой, отрезая от солнца. Слабые лучи еле-еле пробивались сквозь густые кроны, а ведь те еще не были даже покрыты листвой. На многих деревьях виднелись безобразные наросты омелы, похожие на неряшливые вороньи гнезда, под ногами пружинила гнилая листва, а там, где ее не было, чавкала жидкая грязь. Было такое ощущение, будто мы единственные живые существа в этом лесу.

— Кстати, — произнес Райзен свистящим шепотом, и я вздрогнула от этого звука, — на карте обозначен небольшой перелесок, но эти дебри перелеском не назовешь. И это не иллюзия, я бы почувствовал. Человеческие карты врут, и кто-то очень тщательно следит за этим.

В этот момент я поскользнулась в жидкой грязи и с ужасом поняла, что мои ноги разъезжаются в разные стороны, как у новорожденного олененка. Испуганно вскрикнув, я замахала руками, пытаясь удержать равновесие, а в следующую секунду с противным чавканьем плюхнулась лицом вниз.

— Эзусовы яйца! — яростно выдохнул надо мной дуэргар. — Тебе и королевских псов не надо, ты сама себя в гроб загонишь, — он схватил меня за шкирку, как котенка, и выдернул из грязи, — и меня заодно!

— Простите, — всхлипнула я, не скрывая обиды в голосе, хотя сама не поняла, за что извиняюсь. Руки и подол платья были покрыты безобразными разводами, лицо тоже — я в этом не сомневалась. Закусив губу, я освободилась от жесткой хватки Райзена и отвернулась, отряхивая юбку. Потом украдкой приподняла подол и обтерла лицо.

— Сильно ударилась? — голос моего спутника неожиданно потеплел.

Я замерла, не в силах поверить тому, что слышу, и недоверчиво взглянула на него. Что это с ним? Сначала конюху ни с того, ни с сего монетку дал, потом эти ребятишки в деревне и тот старик с палашом, а теперь мне в глаза заглядывает с неподдельным участием. Неужели у моего дуэргара иногда случаются приступы человеколюбия?

— Не очень, — осторожно ответила я.

— Давай помогу, — на лице Олана Перта появилась приветливая улыбка, казавшаяся особенно странной после стольких язвительных ухмылок.

Я молча кивнула, позволяя ему простым жестом вернуть моему платью приличный вид. И снова, как и прошлой ночью, большие, теплые мужские ладони скользнули вдоль моего тела, будто стряхивая с меня эту грязь, и снова я ощутила волну жара, зародившуюся где-то внутри меня и моментально окутавшую все мое существо. Мне пришлось до боли закусить губу, останавливая рвущийся на волю стон, и опустить взгляд. Я боялась, что Райзен обо всем догадается, прочитав мои чувства по глазам, но вот вспыхнувшие от стыда щеки спрятать я не могла.

— Теперь все, идем, — мужчина словно не обратил внимания на мою реакцию, зато крепко ухватил за руку и пояснил: — Так надежнее. Еще ноги здесь поломаешь. К тому же я не хочу слишком часто прибегать к магии, мало ли что водится в этом лесу.