– Отец отказался арендовать у него землю.

– Так-так.

– Но почему, почему? Ведь ни отец, ни мать не причинили ему зла!

– Тут нет ничего личного, мой мальчик, – сочувственно заметил Нунцио.

Айво поднял на дядю полный детского недоумения взгляд:

– Ничего личного? Не понимаю.

– Видишь ли, дона Вито знают все. У него – репутация. Дон Вито – это тот, кого называют уомо риспеттато – человек уважаемый. Если он позволит, чтобы твой отец бросил ему вызов, значит, найдутся и другие желающие. Значит, власть дона Вито рано или поздно будет ограничена. Поэтому – ничего личного. Это нужно принять как должное.

– Должное? – Айво показалось, что он ослышался.

– Во всяком случае, пока. Пока. Ну и вид! По-моему, тебе пора в постель.

Утром, за завтраком, разговор продолжился.

– Что скажешь, если я предложу тебе остаться в моем доме? Будем работать вместе.

– Думаю, мне это понравится.

– Для такого смышленого паренька всегда найдется подходящее дело. И мышцы у тебя крепкие.

– Я сильный!

– Не сомневаюсь.

– А какой у тебя бизнес, дядя?

Нунцио улыбнулся:

– Защищать людей.

Мафию, протянувшую свои щупальца в беднейшие районы Италии, призвала к жизни суровая необходимость оградить простых людей от поборов и вымогательств обнаглевшего чиновничества. Полные решимости, на все готовые мужчины без колебаний вершили правосудие, восстанавливали попранную справедливость. Со временем они обрели такую власть, которая внушала страх даже кабинету министров; торговцы и фермеры беспрекословно платили им дань – за спокойное существование собственных семей.

Нунцио Мартини являлся капо[22] мафии в Палермо. В его обязанности входил контроль за сбором «добровольных пожертвований» и применение мер к тому, кто отказывался их вносить. Меры варьировались: одному провинившемуся ломали – исключительно в воспитательных целях – ногу или руку, другого же ждала медленная и мучительная смерть.

Айво стал работать с дядей.

На протяжении последующих пятнадцати лет Палермо был для Айво школой, Нунцио – его строгим учителем. Начал Айво мальчиком на побегушках, затем ему поручили сбор денег, а чуть позже он превратился в самое доверенное лицо своего могущественного родственника.

В двадцать пять Айво взял в жены пышногрудую сицилианку Кармелу, годом позже у них родился сын, Джанкарло. Айво выстроил собственный дом. Когда Нунцио умер, он занял его место – чтобы в скором времени добиться еще большего влияния, нежели дядя. Для достижения окончательного успеха оставалось сделать совсем немногое.

– Делай, что я сказал жене:

– Собирай вещи. Мы уезжаем в Америку.

Кармела с удивлением вскинула голову.

– С чего вдруг?

Но отвечать на вопросы муж не привык.

– Делай, что я сказал. Я ненадолго отлучусь. Буду дома через два-три дня.

– Айво...

– Займись чемоданами.

Возле крыльца полицейского участка в Гибеллино остановились три черных автомобиля. Располневший начальник отряда гуардиа сидел за своим рабочим столом, когда дверь кабинета распахнулась и в комнату вошли полдесятка хорошо одетых мужчин.

– Доброе утро, джентльмены. Чем могу вам помочь?