Украинский писатель и публицист Константин Рылев писал: «Сценические выкрутасы саксофониста, которого изображал Петр Мамонов, были близки оригиналу, поскольку Мамонов – шаман рок-сцены, а Чекасин – джаза».

Маститый джазовый критик Дмитрий Ухов, оттолкнувшись от вопроса, почему именно Мамонов, а не сам Чекасин снялся в фильме Лунгина, углубился в необъятную тему кардинально противоположного соотношения джаза и рока с природой киноискусства: «Афро-американское искусство импровизации-ритма, рождающееся „here & now“, по изначальным, можно сказать, генетическим установкам противоположно кино. Рок – другое дело. Взаимоотношения рока и кино прямо противоположны мезальянсу кино – джаз. И то и другое – и рок, и массовый кинематограф – тотальны по своему воздействию. Это две стороны одной медали – массовой культуры в том смысле, что эта культура существует благодаря массовым коммуникациям. В кино и в роке задействован, в сущности, один и тот же набор культурных архетипов, только в разных пропорциях. Отсюда, кстати, и ошибочное представление о том, что рок– и поп-звезды – актеры. Смотрите: как ни надеялись кинематографисты, практически никому из рокеров – ни Дэвиду Боуи, ни Стингу, ни еще раньше Мику Джаггеру – в немузыкальных ролях ничего не удается сделать. По большому счету и Виктор Цой, и Максим Леонидов, и Константин Кинчев (так и не научившийся внятно говорить – его даже пришлось дублировать), и Гарик Сукачев – тоже не актеры. Разве что Петр Мамонов. Но и его органика, по сути дела, крупновата для кинокамеры. Зато в театре, как мы знаем, он на своем месте».

О своих эмоциях по поводу того, что в «Такси-блюзе» он «миметически» воспроизвел Чекасина – и вообще об отношениях с ним, – сам Мамонов говорил, наверное, всего один раз, в так называемом «тель-авивском интервью», опубликованном в 2002 году в литературно-философском журнале «Топос». Правда, он там скорее в своей обычной «позднемамоновской» манере ушел от ответа на вопрос, волновавший израильских интервьюеров: «Просто встретились, поработали. Он хороший человек. Он – такой, я – такой. Какие тут… взаимоотношения… Это ж как у нас говорят – надо пуд соли съесть вместе, чтобы чего-то там… Если бы мы с ним в одной камере лет эдак семь просидели… Вот тогда мы бы имели представления друг о друге. А так – откуда я знаю, как он живет? И он не представляет, как я живу.Яне думаю о том, что я его как-то показывал. Я мимо пролетаю. И всё. Япросто живу. Если из этого получается что-то, какая-то фиксация, то она идет. Никакого я – ни образа, ни еще чего – не создаю. Я существую в этом всем и нахожусь до смерти. Помрем – обратно на небо… Или в ад. Чекасин… кто-то еще… Их проблемы. Меня не касается. Я о других не думаю совсем. Я думаю о себе».

Любопытно, что однажды Чекасин сыграл со «Звуками Му»: его саксофон можно услышать в композиции «Консервный нож» на альбоме «Инструментальные вариации», выпущенном лейблом «Мороз Рекордз» в 1996 году. Впрочем, это был уже поздний состав группы с ритм-секцией Казанцев/Надольский, о котором речь пойдет ниже. Кроме того, можно отметить, что Чекасин присутствовал на первом концерте «Звуков Му» в актовом зале 30-й школы 28 января 1984 года.