Удар для венецианца оказался страшный. Дряхлеющая республика, чей правитель еще двести лет назад торжественно обручался с морем, так как венецианский флот превосходил всех на Средиземноморье и не раз громил в баталиях османов, сражаться с австрийцами не могла. И пока с трудом удерживалась под их непрекращающимся давлением – Вена не скрывала своего горячего желания отобрать у Венеции всю Далмацию, или, по крайней мере, ее значительную часть.

– Памятуя об этом, и наш государь в августе повелел отправить сюда отряд из построенных в Дании трех новых линейных кораблей о восьмидесяти пушек каждый, фрегата и двух бригов. А также нескольких транспортов, на которые приняты четыре тысячи солдат – дабы на время в равенство силы с вашей инфантерией привести. Отрядом этим командует английский адмирал, среди команд много его соотечественников и датчан, помощь оказывающим в столь дальнем переходе.

Приведенный довод окончательно добил превидитора, взгляд стал затравленным. Теперь по лицу Раньери было ясно, что он понял – игры пошли для его страны крайне скверные. Если английские торговцы решили добить векового конкурента, то они этого всегда добьются, предпочитая действовать чужими руками – а тут удачно подвизались русские и австрийцы, которые, несомненно, получат помощь.

Начав наступление на Венецию с суши – противопоставить австрийцам нечего, а также с моря, где столь мощные линейные корабли не имели равного противника, союзники добьются успеха. В том, что это будут именно совместные действия, сомневаться не приходилось, благо имелся недавний ужасающий пример «раздела» Речи Посполитой.

И вот теперь наступила очередь Венеции!

– Но турки не допустят появления черногорского царства, – бледный венецианец схватился за «последнюю соломинку» – угроза войны со стороны османов должна была устрашить русских. Ведь не могли они не понимать, что через пару месяцев, которые нужны для собирания армии, турки начнут вторжение в Черногорию со всех сторон.

Однако последний довод на русских генералов не произвел никакого впечатления. Алехан лишь угрожающе придвинулся, сжав кулаки и негромко, но зловеще поинтересовался:

– Следует понимать, что вы вступили в сговор с османами?! Или ваш дож решил выступить против христиан на стороне басурман?! Отвечайте немедленно! Я граф Орлов, генерал-майор и кавалер, по повелению императора Всероссийского Иоанна Антоновича командую армией его брата, черногорского царя Стефана. Следует ли понимать ваши слова, как готовность вступить в союзнические отношения с турками?!

– О нет! Что вы?!

Венецианец замах руками, прекрасно понимая, что приведенные Алеханом доводы убийственны для него лично, а для репутации Венеции принесут одни сплошные неприятности.

– Дабы вы не приказали открыть ворота крепости Бадвы, что к западу от турецкого Антивари или Бара находится, требую от вас отдать приказ коменданту гарнизона данной цитадели. Впустить в нее отряд русских войск, что будет пристально смотреть, чтобы христианскому делу ущерба никакого не случилось по злому умыслу.

– Конечно, я немедленно напишу такой приказ! И отправлю двух офицеров, дабы мое распоряжение быстрее провести. Я просто хотел упредить вас – османы вторгнутся в Черногорию, как только узнают, что вы здесь высадились. Но не раньше, чем получат распоряжение из Константинополя от султана. Турки могут собрать до пятидесяти тысяч войска, включая арнаутов и башибузуков. Для нас это было бы много…