— Он же сказал, что это не его пакет, а какого-то Андрюхи.
— А тому зачем сахарная пудра?
— Ну мало ли… Наверное, у нас с тобой уже мозги на этом деле повернутые. Подозреваем всех кого не лень!
— Похоже на то! — засмеялась я. Тут вернулся Володька, заглянул к себе в комнату и сразу вышел.
— Ну что, сыщицы, уже порылись у меня?
— Да ты что? Спятил?
— Я не спятил! Я там оставил ниточку незаметную. Ниточка-то тю-тю! Ну и что вы нарыли?
— А зачем тебе сахарная пудра? Да еще столько? — накинулась на него Мотька.
— Мне она на фиг не нужна! Я же сказал, это для Андрюхи! К ним бабушка из Петербурга приезжает, вот они и решили наделать для нее всяких сладостей, местных, еврейских. А это требует большого количества сахарной пудры. Вы удовлетворены?
— Ни капельки! Там ее килограмма четыре, не меньше! — волновалась Матильда.
— Ну и что? Просили меня купить четыре кило, я и купил. Мне-то какое дело, на что им столько пудры? Это вам все надо знать, — разозлился Володя. — Любопытные Варвары! Смотрите, без носа останетесь. Ладно, идите скорее на море, а то у меня от вас голова разболелась!
— Ну ты и наглый! — возмутилась я. — Очень ты нам нужен! Пошли, Матильда.
— Пошли, но он еще пожалеет! Уже в автобусе Мотька сказала:
— Брешет он все!
— Кто? — не поняла я.
— Володька! Все как есть брешет!
— Почему ты думаешь?
— Я не думаю, я чувствую! Он что-то задумал!
— Да ну тебя, Матильда! Вечно ты со своей интуицией! Помнишь, тебе интуиция твоя знаменитая велела под ноги той женщине кинуться?
— Подумаешь! Ну, облажалась я один раз, и что с того?
— Да ничего, просто не надо так уж доверяться интуиции. Ты же не думаешь, что Володька что-то плохое затеял?
— Нет, конечно! Просто он что-то затеял втайне от нас. А это нечестно!
— А может, у него какие-то дела, с нами вовсе не связанные?!
— Ага! Щас! Женя же говорит, что он целыми днями с книжкой валялся, пока нас не было! А как мы появились, так его и прорвало!
— Вот именно! Он просто вошел во вкус!
Мотька посмотрела на меня с сожалением, как на недоразвитую. Разве что пальцем у виска не покрутила.
Но на пляже мы забыли обо всех разногласиях. Кроме ежедневно купающейся в одно время с нами старушки и привычной компании картежников, мы обнаружили там Вальчика и… Тамару.
— Кончилась его свобода! — злорадно хохотнула Мотька.
Мы полезли в море. В воде отступили все тревоги. Хотелось вопить, прыгать, качаться на волнах!
— Аська, давай на всякий случай не будем орать по-русски!
— На какой случай? — удивилась я. — Мы же просто купаемся.
— Знаешь, пусть думают, что мы по-русски ни в зуб ногой! Может, что интересное услышим!
— Молодец, Матильда!
Вскоре мы увидели, что Томка и еще одна, не менее пышная дама, решили искупаться. Они кокетливо пробовали ногами воду, взвизгивали, брызгались, вопили «Ой, мама, не могу!» под одобрительные смешки всей компании и, наконец, погрузили свои телеса в изумрудную воду Средиземного моря. Теперь они резвились неподалеку от нас.
— Девчонки, а вы тоже с России? — спросила нас Томка.
Мы сделали вид, что ничего не понимаем.
— Вы не русские, что ли? Мотька подняла брови.